Лето, в котором нас не будет - стр. 32
- Разумеется, малье Сиора! - патетически проговорил мерзкий глист. Честно говоря, я бы ему в плане тяжестей не доверяла: того и гляди переломится пополам. Последний жест "кузена" и вовсе убил – он вдруг склонился над пожилой дамой, довольной, как распластавшаяся на солнце ящерица, и поцеловал ей руку.
Меня чуть не стошнило.
К сожалению, попытки уговорить малье "не утруждать несчастного мальчика" ни к чему не привели – проще было голыми руками на пару метров передвинуть особняк Флорисов. Платье мое, надёжно упакованное в узел, ещё не высохло, расчёсывать волосы хозяйскими гребнями не хотелось, и на свет я вышла пугало пугалом: дурацкое платье, лохматые космы, букет слегка повядших лилий в руках. И верный оруженосец, тощий глист с саквояжем, полным самодельного слабительного и всяких средств от натоптышей за спиной. Мальёк Сиора явно перевернулся в гробу, да не один раз… Первые несколько минут мы шли молча, я прокручивала в голове фантазии о том, как оглушаю мерзавца и бутылёк за бутыльком вливаю в него всё, что насовала мне малье Сиора. Погрузившись в эти восхитительные фантазии, я не заметила, как Эймери нагнал меня и пошёл рядом, так, будто имеет на это право. Молчание тоже первым нарушил он.
- Не говори родителям, что встретила меня, ладно?
- Не твоё дело, что мне им говорить, понял?! - мигом вызверилась я, а он примирительно поднял саквояжик со снадобьями.
- Мне нравится этот дом, да и милейшая старушка ожила, теперь ей есть о ком заботиться, дети-то и внуки её совсем не навещают. А если ты расскажешь, меня, возможно, денут куда-нибудь ещё. Всё ради тебя, о твоём же покое заботятся мамочка с папочкой…
- Сколько тебе лет? - я остановилась и развернулась. Да, он действительно вытянулся и стал более... В общем, на глиста уже не очень-то походил. И даже, наверное, уже удаляет волосы с лица, если присмотреться, хотя присматриваться, конечно же, не хотелось. Чёрные волосы спускались чуть ниже плеч.
У отца волосы тоже тёмные, но при этом между ними – никакого сходства. Как у породистого скакуна – и дворового щенка.
- Семнадцать.
- Ты уже не ребёнок. И рабство в Айване двести лет как отменили. Кто тебя может куда-то там "деть"? Иди, работай, зарабатывай себе на жизнь. Уезжай в Флоттершайн или куда-нибудь ещё. На юг. Думаю, отец с радостью тебе поможет, тратит же он сейчас на содержание тебя свои деньги!
- И этим безумно раздражает свою маленькую жадную Хортенс, - протянул парень, беззастенчиво меня разглядывая. Невольно я протянула руку ко рту и смахнула ещё пару гипотетических крошек. - А ты не думала, что это не твоё дело, сестрёнка?
- Не зови меня так! - прошипела я. - Никакая я тебе не сестрёнка. Что за бред?!
- Не мог же твой отец сказать, что я никто, и он отсылает меня из-за излишне любопытной и впечатлительной тебя. Пришлось слегка приврать. Ты же не хочешь выставить своего отца в дурном свете перед соседями, малявка?
- Не неси чушь и не смей меня так называть! И не смей в таком тоне говорить о моём отце! То, что твоя мать была женщиной с низкими моральными принц...
Он вдруг ухватил меня за локоть и толкнул назад, прижимая спиной к стволу какого-то дерева. Не больно, но неожиданно, я невольно охнула и замолчала.
- Не надо говорить о том, в чём ты совершенно не разбираешься, малявка Хортенс.