Лето бабочек - стр. 19
Я тихо сидела и смотрела на девочку на фото, не моргая, пока не заболели глаза. Я уже видела ее? Вот почему мне кажется, что она мне знакома?
– Нина? – Рядом со мной стоял Брайан Робсон, и я уставилась на него, быстро моргая. – Ты что, не идешь пить чай? У нас там пари насчет цвета платья королевы!
Сунув фото и книгу в сумку, я встала.
– Да, конечно. Сейчас приду! – Я бросила сумку под стол, почти пихнула ее туда. Я разберусь с этим дома, сказала я себе – все хорошо. Я с этим справлюсь. Все хорошо.
Весь остаток вечера я не могла сконцентрироваться. Давящая боль сковала мне голову, и я продолжала делать ошибки – больше, чем обычно. Но у меня не получилось накосячить столько, сколько было в последнее время. Я ушла из офиса, как только выдался момент, и по пути столкнулась с Брайаном Робсоном.
– С тобой сегодня все в порядке, Нина? – спросил он, держа свой зонтик.
Я смотрела прямо перед собой на блестящую металлическую стену лифта.
– Да, Брайан. А что?
– Я беспокоюсь за тебя. В последнее время ты очень бледная.
– Не стоит! – сказала я, хотя чувствовала, как книга, в которой лежала та фотография, пульсировала в моей сумке, как иная форма жизни в «Докторе Кто».
Это твоя семья, Нина Парр.
Ты не знаешь их.
Я вывалилась из лифта, улыбаясь и махая на прощанье, притворяясь, что хочу успеть на автобус, но пошла пешком, через Фицровию, через многолюдные, счастливые улицы, весенним вечером в четверг в центре Лондона, где работяги сновали по тротуарам с пластиковыми стаканчиками в руках. Было прохладно, но в воздухе витало воодушевление, по поводу королевской свадьбы, и у популярных баров выставили смешные таблички, на которых мелом было написано: Завтра в 11 утра. – Вейти Кейти против Болд Слик Вилли, схватка в супертяжелом весе! Не пропустите! (Севиче и кувшин кайпириньи в подарок), а более традиционные лондонские пабы были украшены лентами Юнион Джек, чайными полотенцами, цветочными корзинами и специальными пластиковыми значками: ПОЗДРАВЛЯЕМ СЧАСТЛИВЫХ МОЛОДОЖЕНОВ.
Казалось, что все вышли на улицу, в предвкушении завтрашнего дня. Я смотрела на девушек, похожих на меня, смеющихся за напитками, в платьях с цветочным принтом и шляпках, с небрежными пучками, с яркой помадой на губах, в веселых дешевых и ярких солнечных очках. Я чувствовала себя чужой.
Может быть, я просто давно не вспоминала Мэтти, или, может, всему виной звонок Себастьяна. Или королевская свадьба: как счастливы были все вокруг и как мало меня это волновало.
Возможно, все дело в этой второй фотографии и в том, как много вопросов оставались без ответа, и теперь они, казалось, кричали даже громче, чем после первой встречи с мисс Трэверс. Возможно, я узнала ту девочку на фото, и вообще возможно, что я всегда знала, что чего-то не хватает – не только папы, но чего-то еще, какого-то центрального компонента, который составлял мое целое, давал мне понять себя и мою маму и почему у нас все так сложилось.
Потому что когда я пришла домой, все началось. Я захлопнула входную дверь и закричала «Привет!», чтобы мама услышала, но ни звука не вылетело. В моей голове рокотал шум, и вдруг я обнаружила, что прижимаюсь к стене, как будто что-то большое уселось мне на грудь, обездвижив меня. Я ничего не видела. Перед глазами плавали мутные волны. Глотку заложило, невозможно было дышать.