Летний рай - стр. 9
– А я что говорил! Ты же ходячий магнит неприятностей! – кипятился Макар.
– Да ладно, Макар, ну чего ты так распалился, – заступилась я за сестру, – ну нашли, вызвали полицию, дали показания, и всё. Ничего же не случилось.
– Это пока не случилось! Вы наших ментов не знаете: у них ведь кто нашел труп – тот и убийца!
– Эээ, Макар, ты отстал от жизни. – поучительным тоном провозгласила сестра, видно вспомнив, что по образованию она педагог, а не бизнес-переводчик. – Полечка сказала, что ментов у нас сейчас нет, а есть полиция!
Лучше бы она молчала, честное слово, потому, что зелёные глаза моего мужа, стали тёмными, как вода в нашем озере перед грозой, а лицо – цвета перезрелой вишни.
– Вы что, и Полинку с собой потащили?!
Я за его спиной показала Иннке кулак.
– Ну что ты такое говоришь, как мы могли взять твою дочь с собой, когда она до обеда была в городе. Она приехала на автобусе, как-раз, когда мы… из лесу вышли. И вообще, ты зря паникуешь: ну кому придёт в голову заподозрить в убийстве двух приличных женщин, постбальзаковского возраста, – уверенно разглагольствовала я. А сама подумала, что если внимательно посмотреть на Иннку…
– Да ты на сестру свою посмотри, – предложил муж, – у неё же на лбу крупными красными буквами написано: авантюристка.
Иннка обиженно засопела, но промолчала, здраво рассудив, что если она начнёт возмущаться будет ещё хуже.
– Всё, завтра в поликлинику и назад, никуда не заезжая, понятно? И сидеть дома до моего возвращения! – горячился муженёк, стоя посреди комнаты и размахивая для большей убедительности руками.
– Ты, это самое, Ильич, ты тут давай не митингуй, не на броневике, понимаешь, – съязвила Иннка, намекая на то, что отчество моего мужа и его пламенная речь, наводит на некоторые аналогии с другим, небезызвестным Ильичём. – За кого ты нас принимаешь, вообще? Съездим к доктору, покажем ему Санькину пятку, и домой, как огурчики…
Я высадила Иннку напротив «Детского мира», посмотрела, как она гордо прошествовала внутрь, вздохнула и поехала в направлении поликлиники. Сестрица явно что-то задумала, только вот что, не пойму никак.
Очередь к окошечку с первой четвертью алфавита, куда входила и моя фамилия, впечатляла. Вторая была ничуть не меньше, третье окошко пустовало, стало быть, буквы от «ф» до «я», рассредоточились по первым двум. Вот восхищаюсь я нашим сервисом! Вот умеет же наш человек на пустом месте создать праздник! Сегодня этими массовиками-затейниками были две тетки в окошечке регистратуры. Теткам было лет по пятьдесят-пятьдесят пять, то есть, были они чуть постарше меня, и на их лбах отчетливо проступала печать: «сделано в СССР». Отстояв положенное время, а именно сорок семь минут, я наконец-то приблизилась к заветному окошечку.
– Мне, пожалуйста, талончик к терапевту. – очень вежливо, стараясь не бесить понапрасну владычицу регистратуры, попросила я.
– На когда? – не отрывая глаз от монитора процедила она.
– На сейчас. – я слегка опешила.
Тётка подняла лицо и уставилась на меня маленькими, глубоко посаженными глазками. Её лицо, благодаря вытатуированным высоко на лбу, почему-то синим бровям, выражало вечное удивление, а, не менее синий, татуаж вокруг губ придавал этому удивлению лёгкий оттенок презрительности. Чтобы добить меня, своим презрением окончательно, дама презрительно хмыкнула, сдунула со лба добела сожжённый перекисью и тщательно завитый, локон.