Летний рай - стр. 15

Мы уже допивали кофе, а сестрица успела даже съесть пирожок с грибами, когда машина, с полицейской раскраской, неторопливо зарулила во двор, и два мужичка в форме, совешенно щуплых на вид, потоптавшись у двери, скрылись в подьезде. Мы, молча, обменялись многозначительными взглядами, и заказали еще кофе.

– Вряд-ли они с ним справятся, слишком уж хлипкие, – не спуская глаз с подьезда, сделала вывод Иннка, – да, не тот нынче мент пошёл, не тот! Вот помнишь, участкового нашего, Панкратыча?! Всем ментам мент был. У него кулак больше моей головы был. Как шарахнет по башке, так наполовину в землю и войдешь, а эти… – сестрица кивнула подбородком в сторону окна и замолчала.

От подъезда, заведя руки за спину и слегка покачиваясь, шел гоблин, а по бокам его поддерживали двое хлипких полицейских.

– Инн, – мы уже съехали с бетонки, и потихоньку плелись по нашей, воспетой в стихах и песнях, посыпаной щебнем, ухабистой дороге, ведущей в село Мартыновка, – ты только Макару не проболтайся о наших приключениях.

– Я похожа на самоубийцу? – возмутилась сестра, – Я твого Ильича не знаю что ли, сначала залезет на броневик и будет полчаса орать, как на врагов мирового пролетариата, а потом посадит под домашний арест…

– А для тебя это страшнее электрического стула.

– Конечно страшнее… а что врать-то будем?

Я задумалась: врать мужу очень не хотелось. Не люблю я это дело, да и не очень-то умею. Но и рассказать все как было тоже нельзя, права сестрица: сидеть нам под домашним арестом всё лето.

– Ничего не будем врать! – я решила воспользоваться неоднократно проверенным способом: рассказать правду, опустив некоторые детали. – короче, расскажем сокращенный вариант: заехали к Маргошке, дома её не застали, попили кофейку в кафешке и поехали домой. Ведь именно так всё и было.

Сестрица согласно кивнула.

– Ага, Сань, а тормозни у магазина, у нас дома сладенькое закончилось, а я когда нервничаю, ты же знаешь, меня на сладкое пробивает. Да и Ильича задобрим заодно.

Основательно затарившись сладеньким, куда, по Иннкиному понятию входили две бутылки греческой «Анессии» и бутыль «Киндзмараули», мы покатили домой. Я заехала сразу во двор, не люблю оставлять свою «Ласточку» за воротами. Полечка, поедавшая малину прямо с куста, бросила это увлекательное занятие, и поспешила помочь нам с пакетами. Она чмокнула меня в щеку, я на секунду зарылась носом в её волосы: они пахли зелёным яблоком а губы малиной и солнцем.

– Мамуль, папа сказал ты ножку лечить поехала, и что, как успехи? – доченька выкладывала на стол содержимое пакетов, стоя на одной ножке: второй она водила из стороны в сторону, не давая Фросе лизнуть испачканную малиной пятку. У нашей кошки, как впрочем и у всех обитателей этого дома, имелись свои причуды. Она просто обожала малину и варёную кукурузу.

– Лучше не спрашивай, дочь, – я смочила бумажное полотенце, протерла доченькину пяточку, и бросив влажный комок в мусор, погрозила кошке пальцем, – один в отпуске, другой на больничном, у третьего все на полгода занято… зато впечатлений, от нашей бесплатной медицины набралась, лет на десять.

– А я тебе говорила, иди в платную… Ой, мам, у моего однокурсника отец врач-ортопед, давай я с ним поговорю?

Я поморщилась.

– Это в Москву ехать…

– Да сколько тут ехать, ты в нашей поликлинике в очереди дольше простояла, – настаивала дочь, рассматривая коробку с пирожными.