Летние девчонки - стр. 5
Слишком поздно.
– Что это? – спросила Джорджина и поспешила перехватить конверт. – Приглашение?
У Харпер сжался желудок, и она молча посмотрела матери в лицо. Красивое лицо, как у мраморной статуи. Бледная алебастровая кожа, рельефные скулы, светло-рыжие волосы, прямая стрижка, подчеркивающая острый подбородок. Все, как всегда, идеально. Харпер знала, что на работе мать называют Снежной королевой. Следовало признать – прозвище подходящее. Она наблюдала за лицом матери, пока та читала приглашение, видела, как ее губы медленно сжимаются, а в синих глазах появляется холодок.
Джорджина закончила читать и встретилась взглядом с Харпер.
– Когда ты это получила?
Харпер была изящной и миниатюрной, как мать, и с таким же бледным лицом. Но, в отличие от матери, в сдержанности Харпер не было холода, она скорее напоминала затаившуюся жертву.
Харпер откашлялась и заговорила мягким, дрожащим голосом:
– Сегодня. Пришло с утренней почтой.
У Джорджины загорелись глаза, и она с легким смешком постучала открыткой по ладони.
– Значит, красавице юга исполняется восемьдесят?
– Не называй ее так.
– Почему? – с усмешкой спросила Джорджина. – Ведь это правда, разве нет?
– Это некрасиво.
– Защищаемся? – поддразнила Джорджина.
– Мамма пишет, что переезжает, – сказала Харпер, пытаясь сменить тему.
– Кого она пытается обмануть? Она использует эти слова как приманку, чтобы заманить вас мебелью, серебром или что там у нее есть в дурацком бунгало, – фыркнула Джорджина. – Как будто вас может заинтересовать что-то из ее так называемого антиквариата.
Харпер вздохнула, раздраженная снобизмом матери. В Англии у их семьи были антикварные вещи возрастом по нескольку сотен лет. Но это не умаляло ценности чудесных старинных вещей из дома Маммы. Не то чтобы Харпер чего-то ждала. Она уже получала в наследство столько мебели и серебра, что не представляла, как ими распорядиться.
– Она пригласила нас не поэтому, – возразила Харпер. – Мамма хочет, чтобы мы опять встретились все вместе в «Си Бриз», в последний раз. Я, Карсон, Дора… – Она подняла худые плечи. – Мы так хорошо проводили там время. Думаю, было бы здорово.
Джорджина протянула приглашение Харпер, брезгливо держа его двумя красными ногтями.
– Ты, конечно же, не поедешь. Первого июня из Англии приезжает мама и еще несколько гостей. Она надеется застать тебя в Хэмптоне.
– День рождения Маммы будет двадцать шестого мая, на неделю раньше, чем приедет бабушка Джеймс. Проблем не возникнет. Я могу отправиться в «Си Бриз», и у меня будет куча времени, чтобы вернуться в Хэмптон. В конце концов, Мамме исполняется восемьдесят. А мы с ней столько лет не виделись…
Харпер увидела, как мать расправляет плечи, ее ноздри раздуваются, а подбородок поджимается – знакомые Харпер признаки раздражения.
– Что ж, – промолвила Джорджина. – Если хочешь потратить время зря, то вперед. Я знаю, отговаривать тебя бесполезно.
Харпер отодвинула тарелку. Желудок сжался от предупреждения, прозвучавшего между строк: «Если ты поедешь, я буду недовольна». Харпер опустила взгляд на приглашение и провела большим пальцем по толстому картону, наслаждаясь его мягкостью. Она снова вспомнила, как проводила в «Си Бриз» летние каникулы, вспомнила веселую, терпеливую улыбку Маммы, глядевшей на проделки Летних Девчонок.