Let’s Stay Dreamers - стр. 27
Но реакции не последовало. Точнее, она была, но наверняка совершенно иная, чем та, которую ждал Jerry: я заплакала.
Я уже говорила, как относилась к нему. Описывать собственные эмоции намного сложнее, если ты живешь не логикой, а сердцем. Я могу сказать, что мне было больно, страшно, легко и тепло. Не смогу иначе выразиться. Я никогда не была такой же красноречивой, как Jerry. Особенно если речь заходила об абстрактных вещах. Я словно стояла на мягкой траве, теплые лучи обволакивали мое тело и успокаивали, а легкий ветерок возбуждал. Вперемешку с запахами цветов, свежести после грозы и Его запахом – создавался совершенно неповторимый аромат «жизни». Черт! Да это было несказанно охеренное чувство – вот и все. А то слова-слова. Слова об этом пишутся для «пожирателей эмоций», а моя жизнь переполнена такими моментами, что легко подавиться.
Тогда же я не смогла произнести ни одного адекватного предложения. Помню, что это была настолько несвязная речь, что сама еле улавливала смысл. Хотя в голове тут же возникали красочные предложения и цитаты, стихи и картинки, но они никак не могли помочь в формулировке и внятном продолжении «диалога».
– Я говорю о том, что ты, в отличие от остальных, знала меня еще сопляком. Обмануть тебя практически невозможно. Если только поверить в собственную ложь, – снова взял эстафету душевных излияний Jerry после моего фальстарта. – Я поверил, что мне нравятся другие девушки, а не ты. Но я никогда не держался за эти «отношения». Врал, чтобы потом «правда» не была использована против меня. Разводил, трахал и кидал. Менял как перчатки. Иногда даже гандоном не пользовался, – осекся он и быстро продолжил: – Но я проверялся – чист как стеклышко. Приборное стеклышко. – Он попытался натянуть улыбку в ответ на мой укоризненный взгляд (наверняка в тот момент я была похожа на огромный кактус).
– Я просто хочу сказать, что не понимал – какого хера все говорят о какой-то любви, когда я мог говорить только о собственных зарубках? Но теперь я знаю. Ты помогла мне понять. – Он положил голову мне на грудь, а потом резко вскочил с сияющим лицом. – Ты есть хочешь? Я бы слона съел, а потом пошел в пиццерию и заказал себе целый круг с пеперони и тройным сыром. А еще во-о-от такой, – он развел руки как можно шире, – стакан клубничного мороженого.
«Я бы от мороженого не отказалась», – кивая на его внезапный порыв, размышляла я. А он словно прочтя мои мысли (на самом деле мне иногда казалось, что он действительно мог их читать), выбежал из комнаты, опять раздался грохот на кухне, и уже красный и запыхавшийся, он вновь ворвался в дверь, держа в одной руке ведерко с мороженым (конечно же, клубничным) и двумя ложками…
«А ведь действительно помогло», – задумалась я, почти дойдя до дна ведерочка. – Слушай, Jerry, если все получится, – помедлила, чтобы ненароком не сглазить и без того шикарный день, – я, может, даже поправлюсь.
– Было бы шикарно! Скоро лето, каникулы, а если еще и ты перестанешь походить на мумию, то можно будет даже на пляж сходить! – сказал он, сжав ложку между щекой и зубами. – Есть одна очень крутая идея! Думаю, тебе понравится. – И ехидно скосил правый уголок рта.
– Придержи пока свои «крутые» идеи до востребования. Сейчас я просто хочу послушать тишину, лежа возле тебя. Хочу забыться и… – в голове продолжала визжать радостная девочка, но я решила не раскрывать всех карт. Плюс боль после первого раза вновь стала капать на мозг. А когда мне больно, я не контролирую себя и могу сорваться в любой момент. Видели бы вы как у меня начали выпадать зубы. Это было то еще зрелище.