Лесной житель - стр. 2
Рядом с «гномом» стоял настоятель, с явно расстроенным выражением на строгом лице.
– Подойди, Григорий, возьми благословение у отца Герасима,– сказал он сурово.
Григорий подошел к старцу, подставил под благословение скрещенные руки и голову, хотя наклониться до его уровня рослому парню стоило труда. Затем так же подошел к настоятелю.
Благословив, отец Тимофей со вздохом объявил:
– Григорий, ты пойдешь с отцом Герасимом в скит, и будешь там подвизаться.
– Но батюшка…
– Не перечь! Такова воля Божья.
Григорий взглянул на смущенного отца Тимофея, и на грозного старца и понял, чья это воля. Да, но зачем он понадобился отцу Герасиму?
В скит «к пенсионерам» Григория отправляли всем монастырем. Некоторые плакали. Говорили, зачем ты им там, что образованному парню там делать, коров доить? По очереди бегали к настоятелю просить за брата, но тот всем отвечал неизменно:
«На то воля Божья!». В связи с последними обстоятельствами и учеба нового послушника откладывалась на неопределенное время. Все были смущены и расстроены, кроме самого Григория, который, кажется, о своем переезде скорбел меньше всех. Даже временами всплывала радость, предчувствие возможности избавится от чересчур душной любви и опеки, которую он ощущал, в оставляемом месте.
Глава 2
В скиту работы оказалось много, настолько, что и размышлять было некогда. Но тише, уютней стало в душе. Никто его не превозносил, и не заставлял развивать свои «таланты», до которых послушнику по большому счету не было никакого дела. В скиту Григорий ощутил себя по—настоящему свободным. Он чувствовал безыскусность и настоящий смысл того, что делает. Особенно нравилось ухаживать за старичками, которые уже не могли о себе позаботиться. Даже ворчуны не раздражали послушника, он чувствовал, что делает, действительно, Божье дело. Любил он, и поговорить со старыми людьми, поспрашивать о прошлом, о войне. Так, бывало, заслушается Григорий старичка, и забудет про следующее послушание. Братья даже жаловались на него старцу, но тот ничего, не ругал.
Григорий скоро привык к экзотическому виду отца Герасима, и он начал казаться ему большим человеком. Витязем русским. Таким, какою была его душа. Необычным человеком оказался их старец, удивительно храбрым и твердым духом. Видя это, Григорий с каждым днем проникался все большим к нему уважением и доверием.
Именно к старцу и приходил Григорий плакать. Он каялся, что не может забыть свою жену, свою Анну. Эта неразумная женщина все стоит у него перед глазами и зовет за собой.
–Что делать, батюшка?– рыдал Григорий у старца в ногах,– как мне избавиться от этого греха.
Отец Герасим гладил его высохшей рукой по голове, и приговаривал:
– Ничего не делай, Гриша, не бери в голову, Бог управит!
Как-то брат Пантелеймон, с которым они пилили и складывали дрова, спросил:
–Гриша, а почему тебя до сих пор не постригли?
–Не знаю,– ответил он, отвлекшись от работы.
–Так чего же ты молчишь? Заслужил уже, заработал!
–А что мне говорить, разве мне это решать?
–Ну, а кому ж? Что о тебе все помнить должны? Подай прошение в канцелярию монастыря.
Так он и сделал. Оформил прошение на адрес монастыря и отдал его старцу.
Отец Герасим посмотрел на поданную бумажку, и сказал:
–Ты считаешь, что готов стать монахом?
– Как благословите…