Лесная фея - стр. 12
Первое же дерево распахнуло для меня свои густые шелковистые ветви, я прижалась к теплому стволу и разрыдалась. Все-таки я не совсем еще взрослая, мне исполнилось восемнадцать лет совсем недавно, и мне так хочется, чтобы меня хоть кто-то пожалел.
Листва шелестела успокаивающе, показывая на картинках мой милый родной домашний лес, тоненькие веточки мягко подтолкнули меня в самую уютную на свете пещерку между корней, крупные листочки склонились ко мне, полные вкуснейшей росы, постепенно слезы закончились, голод вступил в свои права, и, наевшись и напившись, я уснула сладким, спокойным исцеляющим сном.
14. глава 13
Разбудило меня весёлое пение птиц в ветвях моего дерева, запах солнца, цветов, нагретой земли. Сладко потянувшись, я осторожно выглянула из ветвей, зажмурившись на солнце.
Замок стоял еще более прекрасный, чем накануне, но идти туда мне не хотелось совсем. Чисто физически я чувствовала исходящую со стороны замка опасность. Не от самого замка, а от чего-то или от кого-то внутри. Как будто ядовитый червь, который спрятался в аппетитном на вид яблоке.
Тоненькая веточка ласково погладила меня, а на доверчиво наклоненных ко мне листочках засеребрились лужицы росы. Да, правильно, сначала завтрак, ведь силы мне ой как нужны. Неоценимую помощь все-таки оказала мне Лайлинна, напихав всяких вкусняшек с кухни не меньше чем на пятерых рудокопов, честное слово.
Так, пока все хорошо, я жива, цела и даже накормлена, чего еще желать для начала. Даже думать не хочу, что ждало бы мою сестру в этом милом месте.
Да, Антуана ожидает весьма пикантный сюрприз, но ведь есть еще и старый Гортон де Брилье, который, кажется, совсем и не старый, и для которого сюрпризов пока нет.
А судя по, надо признать, абсолютно неуважительному обращению, церемониться со мной точно никто не собирается.
Я с трудом подавила поднимающуюся из глубин моего существа ненависть к негодяям, деревья же, успокаивающе щелестя ветвями, вдруг начали показывать мне картинки, смысл которых поначалу ускользал от моего сознания.
Вот милая, совсем молоденькая, на вид лет двадцать, не более, девушка, забилась в угол покоев, очень похожих на отведенные для меня. Рядом Антуан, но не тот, изможденный, которым он был вчера, а здоровый и полный сил, с наглым высокомерным взглядом.
Он со всего размаха бьет несчастную по лицу, рывком разворачивает ее спиной к себе, с силой наклоняет так, что девушка ударяется лицом о стоящий рядом изящный журнальный столик со стоящей на нем, как в насмешку, старинной вазой с девственно-белыми нежными цветами.
Я этого не слышу, но несчастная, кажется, кричит и это еще больше заводит негодяя, он рывком, о, помилуй ее, Триединая Сестра, задирает девушке юбки, вторым рывком грубо раздвигает ее тонкие стройные ножки, на грани тошноты я вижу кажущийся огромным малиновый стержень, которым он вонзается в извивающуюся жертву снова и снова.
Я не хочу смотреть, но смотрю, как завороженная, как одновременно со струйками крови, заливающими ножки девушки, на кончики пальцев негодяя переходит энергия, которую не спутаешь ни с чем: сверкающая чистейшим диамантом энергия девственности знатной девушки, энергия, ценнее которой нет ничего в нашем мире.
И одновременно с этим на девушку падает проклятие Триединой Сестры...