Леший-5. Наказание властью - стр. 14

Но это я чуть отвлёкся, а теперь расскажу об официальной торжественной церемонии венчания Николая и Марии в Большой церкви Зимнего дворца.

В тот день всё здесь было украшено белыми цветами и зеленью, создавая праздничную атмосферу. Мария вошла в церковь в сопровождении своего отца. Конечно же, платье невесты было воплощением изысканности и красоты – белоснежное, с длинным шлейфом и кружевной отделкой, оно идеально подчёркивало торжественность момента. Цесаревич Николай, облачённый в парадную военную форму, ждал свою невесту у алтаря. Свет проникал сквозь красивые витражи, озаряя лица немногочисленных собравшихся родственников жениха и невесты.

В российских и зарубежных газетах писалось, что этот день стал яркой страницей в истории России, символизируя начало новой главы в жизни императорской семьи и всей страны. Он останется в памяти многих, как день, когда любовь и традиции соединились, создавая волшебство, которое ощущалось каждым, кто был свидетелем этого события.

На улицах Санкт-Петербурга, Москвы и других городов молодых встречал народ, который собирался тысячами, чтобы стать частью этого исторического момента. Люди размахивали российскими флагами и радостно кричали, когда мимо них величественно проезжала процессия из нескольких празднично украшенных царских карет. Воздух был наполнен ощущением общенационального торжества и радости.

Понятное дело, что и Мария, и Ники устали от всех этих торжественных церемоний, от проявления всенародной любви и безграничной признательности, а также от проживания, пусть и в прекрасных номерах гостиниц, но всё-таки это были гостиницы, а не родной дом. А ведь ещё нужно было добраться из города в город, причём в каких-то случаях ехали поездом, а где-то и в карете, пусть даже она и была шикарной, и всё это сильно утомляло молодых.

Поэтому я посоветовал цесаревичу действовать по следующему алгоритму: сразу же после окончания очередного торжественного мероприятия и возвращения в гостиницу, закрывать дверь номера на ключ и уходить через портал на свою половину Зимнего дворца. В качестве караульного Николай оставлял перед дверью своего номера порученца, а я на всякий случай озадачивал домовых, обитающих в любой гостинице. Если вдруг кто-то набирался наглости и просил порученца побеспокоить молодых стуком в дверь, домовой тут же сообщал через портал своему коллеге – другому домовому, проживающему в покоях цесаревича и цесаревны, ну, а уже тот передавал тревогу мне.

Николай, получив от меня этот вызов, проходил сквозь рамку портала в гостиничный номер, открывал входную дверь и с недовольным выражением лица высказывал порученцу своё возмущение. Следует сказать, что после первого подобного случая желающих потревожить отдых цесаревича и цесаревны больше не находилось. А может быть, порученцы, которые сменяли друг друга, договорились между собой, что впредь никому не позволят нарушать покой своих царственных подопечных.

Примерно также мы действовали, находясь в дороге между городами, то есть когда карета с молодыми в сопровождении охраны отправлялась в дальнюю дорогу. Николай закрывал окна и двери кареты изнутри, цесаревич с цесаревной тут же уходили через портал в свои апартаменты в Зимнем дворце и пребывали там до тех пор, пока их кортеж не подъезжал к очередному городу. Вот тут отдохнувшие молодые посредством портала возвращались в своё транспортное средство, а чуть позже их ожидал очередной пышный приём. Охране строго настрого было приказано, чтобы в дороге никто не смел стучать в двери кареты или любым другим способом беспокоить её царственных пассажиров. По такому же сценарию Николай и Мария действовали и в том случае, если им приходилось добираться из города в город поездом.