Лес видений - стр. 37
Мокша в ответ покачала головой, но, когда она заговорила, в её голосе не послышалось ни укора, ни презрения.
– Срок-то уж, поди, немаленький.
Немила пожала плечами – второй месяц пошёл, как Иванушка её бросил, и этот месяц показался ей невероятно долгим. Наверное, старая Мокша права, срок уже немаленький, раз уж живот стало так сложно прятать ото всех, особенно от сестёр. Да и чувствовала она себя теперь чаще неважно, поэтому старалась реже выходить из комнаты и подолгу лежала в постели, тупо глядя в потолок.
– Это хорошо, что ребёночек уже подросший. Она будет довольна.
– Кто «она»? – переспросила Немила.
– А тебе не всё равно? Избавишься от своей проблемы и будешь жить как раньше.
У Немилы возникли подозрения, но она тут же отогнала их от себя. Она была еще молода и за проступки свои отвечать не умела, поэтому достаточно было договориться с совестью о том, что главное в сложившемся положении – это думать о себе и своих интересах. А о том, что будет с ребёнком, она бы предпочла не знать. Лучше бы он просто исчез, будто и не было никогда. Да в её представлении ребёнка не существовало. Существовала некая обуза, кусок её собственной плоти, который бы вынуть и выкинуть, чтобы не мешался.
– Вижу по лицу, что тебя муки совести не мучают. Это хорошо, значит, не передумаешь и не попытаешься убежать. Учти, если, встретив её, решишь пойти на попятную, то она разозлится. И тогда пощады не жди, бегает-то она быстрее, чем мы с тобой.
Мокша прикрыла глаза. В комнате стало теплее. Немила нервничала. Её беспокоило, что день уже вовсю вступал в свои права и дети на полатях вот-вот могли проснуться. Она то и дело косилась в сторону печи.
– Я бы проводила тебя, – тусклым безжизненным голосом поведала Мокша, – дабы уберечь от возможной беды, да только слишком стара стала, ноги уже не ходят, а ежели упаду на скользкой утоптанной дороге, то боюсь, уже мне не подняться.
Немила с сомнением посмотрела на замершую в одной позе Мокшу. Она была уверена, что не далее как на прошлой неделе видела в окно старуху, бодро шагающую откуда-то со стороны полей. Непонятно, что та могла там делать, но Немиле почему-то в голову пришла шальная мысль, что та тоже любит улизнуть из дома, чтобы к ней не приставали домашние со своими делами и заботами, и сопровождать Немилу она отказывается не потому, что не может, а скорее из своего нежелания куда-то выходить в ночную стужу. Но Немила не была в обиде, она могла сама сходить куда надо, ей бы только вызнать, куда идти и кого именно искать, а там уж она сама разберётся.
Мокша зевнула, потянулась, расправила плечи, и внезапно для самой себя Немила отметила, что у той идеально прямая, почти царственная осанка, хотя это было не очень удивительно для белоручки и лентяйки. Чем меньше полевой работы, тем прямее спина, а эта спина явно давно не знавала вообще никакого физического труда.
У Немилы осанка была похуже, но при взгляде на статный фас Мокши её плечи сами собой развернулись, лопатки сблизились. «Ну уж нет, я не позволю своей красоте в какой-то забытой богами деревне пропадать! Заставлю батюшку во что бы то ни стало вывезти меня в Лыбедь-град, Нелюба мне нарядов нашьёт, а там уж я своего не упущу, найду жениха богатого, чтобы при нём как сыр в масле кататься… Только разберусь со своей бедой сначала».