Лес - стр. 30
– Отличаются. Раньше летуны не такие большие были. Форму свою не меняли так, как эти. Не припомню, чтобы и на людей нападали. Полетают чуток и осядут, где надо, – старик продолжал теребить бороду. – Я, кажется, понял, куда ты клонишь, Ник. Вообще-то, они не так уж и давно появились, – он замолчал, принялся шевелить губами, словно подсчитывал что-то в уме. – Да, точно. Это было четыре Исхода назад. Я тогда чуть постарше тебя был, – Шептун усмехнулся. – Молодой, любознательный, только из Города в Прилесье подался. Одержим тогда был идеей Старый город отыскать, – старик тихо крякнул. – Ну, сейчас не об том речь.
Так вот, забрели мы тогда с Колпом глубоко в Лес, места никем не хоженные, дремучие. Деревья стеной непроходимой стоят, неба за их кронами не видно, словно срослись в одно целое. Так и шли все дальше и дальше. Сколько шли, сказать потом ни он, ни я не могли. Может, сутки, может, трое, а может, и все пять. Не было там ни дня ни ночи, только марево зеленое стояло. Колп хорошим следопытом уже тогда был. Лес чувствовал, как никто другой. Остановился вдруг и говорит: «Не пускает нас Лес дальше. Кругами водит, путает. Не хочет нам что-то показывать». Но мне тогда все едино было. Ну, деревья друг на друга похожие стоят, ветвями друг к другу притянутые. Ну, мох, может, сильнее обычного светит, а так вроде никакой опасности не чувствую. Но Колп продолжает песню свою: «Который раз уже здесь проходим. Когда, – говорит, – это почувствовал, зарубки принялся оставлять. Вот, – говорит, – посмотри». Я глянул – действительно, зарубка. Ствол ее почти затянул, но знак Колпа ни с чем другим не спутаешь. Он крест-накрест ставит, длинно так. «Понял теперь, Шептун? – говорит. – Точно по кругу нас водит. Сейчас впереди, смотри внимательно, проход неприметный по правую руку будет- не мешкай, сразу за мной ногу в ногу ступай».
И точно – не прошли мы и ста шагов, вижу, справа от тропы лежит дерево поваленное. Корнями в нашу сторону из земли раскинулось. Теперь, после того как мне Колп-то все разъяснил, я тоже узнал это место. Точно ведь, несколько раз мимо него хаживали. Как раньше не заметил, только гадать оставалось. Колп с тропы резко свернул да меж корней полез. Я – за ним, отстать боюсь. Долго пробивались. Корни цепляются, руки-ноги обвивают, так и норовят спеленать да упокоить. Все руки до крови оборвали, но успели.
Когда наконец выбрались, прямиком на другую тропу скатились. Совсем свежая. Стинхами протоптанная. По запаху – дня два назад, не больше. Повезло нам тогда. Видать, один из стинхов походя выдернул то дерево с корнем, вот проход и образовался.
Ну, как отдышались мы с Колпом, так и пошли в противоположную от стинхов сторону. У них свои дела, у нас свои. Очень Колп заинтересовался, что Лес от нас скрыть хочет. Ну и мне тогда только дай загадку, – Шептун вздохнул. – Молодой был. После стинхов по тропе одно удовольствие идти. Ровная, широкая, ни одна тварь три дня не сунется. Запах, конечно, я вам скажу… – Шептун смешно потянул носом воздух. – Но тут уж ничего не поделаешь.
Недолго мы прошли, как вдруг тропа закончилась, как отрезало, и топь началась. Мы еще с Колпом переглянулись – откуда тогда стинхи взялись, не из топи же, право дело? – Шептун крякнул в бороду. – Не знал тогда, что в Лесу и не такое случается. Бывает, утром прошел по сухому: деревья кругом высоченные, будто сто лет здесь стоят, крон снизу не разглядеть, – а возвращаешься к вечеру – бац! Озеро стеклянное на том самом месте колышется, – Шептун натужно закашлялся. – Будь оно неладно! – он отер рот рукавом и продолжил: – Поэтому карт Леса и не существует. Так, кое-какие ориентиры только, – Шептун неопределенно махнул рукой.