Леонид Быков. Аты-баты… - стр. 20
Вот так и жили Быковы, жертвуя собой ради общего дела. Сын знал, что, даже страдая пороком сердца, отец в 41-м рвался на фронт защищать Родину, сильно переживая, что врачи его «забраковали».
Позже, став кинематографистом, Леонид Быков использует в творчестве некоторые факты своей биографии. Личное, в частности, проявится в фамилиях персонажей его фильма «В бой идут одни «старики». Известно, что многие его киногерои – реальные люди. Так, прототип Смуглянки – друг детства Леонида Быкова, погибший на войне летчик Виктор Щедронов (в кадре использовались его реальные фотографии). Другой персонаж картины – Николай Алябьев – мальчишка, с которым Быков подружился во время эвакуации в Барнауле, когда его семья жила на квартире у его родителей.
Конечно, Быковы, чудом вырвавшиеся из оккупированной Украины в далекую Сибирь и натерпевшиеся тягот эвакуации, были рады тому, что в Барнауле их накормили и отогрели. Позже Леонид Быков любя называл этот город своей вотчиной. Здесь его семья получила наконец крохотную комнатенку в деревянном бараке, работу и школу. Барак находился в переулке Тальменском. По нему пролегала горная дорога к обскому парому. Сейчас это глухое место. Барак снесли в середине 70-х годов прошлого века. Теперь здесь заросли кленов, которые так любил будущий актер и режиссер Леонид Быков.
Спустя годы, приехав в Барнаул в 1974 году представлять картину «В бой идут одни «старики», известный актер и режиссер Леонид Быков со сцены сказал: «Дорогие мои земляки! Я набираюсь нахальства и говорю, что земляки, потому что здесь прошло три года моей жизни. Но… годы войны считаются один к трем, значит, можно считать, девять лет я здесь жил. Я очень жалею, что я не поэт, но если мне сто раз дадут возможность говорить на земле Алтайской, я сто раз скажу одно и то же: «Спасибо тебе, Барнаул, спасибо от мальчишек донбасских и от всех тех, кого вы спасали: тут были и москвичи, и ленинградцы, и харьковчане…»
Прошло тридцать с лишним лет. При слове Барнаул хочется есть. Кто из старожилов есть в зале, тот, наверное, помнит эти годы. Как скажут Барнаул – рука тянется к хлебу. Вы отдавали и тепло, и жилье, и добро…
Нашу семью приютила семья Алябьевых. Вот сидит Алябьев. Коля, встань. Полкровати своей отдал мне. Может, теперь жалеет. Не знаю. Барнаульцы, спасибо вам за все, тридцать лет не успеваешь сказать «спасибо». Я после войны первый раз в этом городе. Завтра нам обещают дать возможность поехать на Восточный поселок, поискать: там, говорят, пара бараков еще остались, если сохранились. Ну, овраги-то сохранились там, где учились на лыжах стоять. Сказать словами «спасибо» трудно.
В этой картине, которую делали мы, есть маленькая эпизодическая роль – хороший мой товарищ играет летчика из Сибири. В благодарность я мог только отдать ему фамилию – Алябьев.
Расплатиться и сказать «спасибо» – это, наверное, мало. Я вам могу сказать, что мы, те, кто занимается искусством, будем всю жизнь помнить, чем мы обязаны друг другу. Мы будем ухаживать за могилами, тысячи и тысячи которых на Украине, туда… аж до Берлина, где в братских могилах и барнаульцы, и новосибирцы, и…
Но, наверное, наша задача, кинематографистов, постараться работать так, чтобы не краснеть перед вами, зрителями, за то, что мы делаем на экране, и за то, что мы делаем в жизни…»