Лента Мебиуса - стр. 31
Вскоре Дениз переехала на Рю де ля Буше и стала жить этажом выше. Собака куда-то подевалась…
Надо сказать, что соседство с Дениз имело как положительные, так и отрицательные стороны… К числу положительных можно отнести то, что она в любой момент была готова впустить его в райский сад, где царствовал розовый куст, благоухавший, как лесной мед, разогретый послеобеденным солнцем. Близость с Дениз была беспредельно сладостна, упоительна и необычна. Не раз во время занятий любовью Самсону казалось, что они как мужчина и женщина меняются местами…
Готовность Дениз к любви в то время для него значила очень много…
А к числу отрицательных – то, что резко сузился круг легкомысленных подружек Самсона. Что тоже значило немало.
В их объятиях он черпал вдохновение, изгоняя из глубин души сомнения. Которые, как и душевная шаткость и неуверенность в себе, он знал это, являлись следствием его мыслей о собственной второсортности.
Добившись от партнерши покорности, победив ее в постели, он всегда обретал кратковременный покой и уверенность. Уверенность, которой ему так недоставало в жизни. Несмотря на то, что он-то сам всегда догадывался о своей высокосортности…
Уверенность, появившись после ночи любви, распространялась не только на его отношения с женщинами, но и на все остальное.
Но поскольку чувство уверенности не было долговечным, его надо было постоянно подпитывать новыми любовными подвигами.
Самсон был достаточно умен, чтобы понимать всю эфемерность, условность этих побед в постели. Ведь по большей части побеждал он тех, кто отдавал победу без боя. То есть всяких шлюх, которым было безразлично, кто их дерет. И если бы он рассказал им о своих победах над ними, то, скорее всего, они бы рассмеялись ему в лицо.
Действительно, это же смехотворно и постыдно – формировать силу воли и твердый характер и утверждать свою высокосортность таким образом… В постели, да еще, как правило, за деньги…
И еще. Он понимал, что его второсортность останется второсортностью, даже если первого сорта вовсе бы не существовало… Он мучительно думал над тем, как избавиться от этого ущербного чувства, и чем больше думал, тем сильней запутывался.
Дениз была удивительная женщина. В этом он убедился, когда однажды поздней ночью оказался с ней на берегу Сены, напротив Сите. До этого в ночные путешествия по Парижу он неизменно отправлялся один. Он не мог делить свой ночной Париж с кем-то еще…
Самсон стоял в позе пророка, попирая ногами, обутыми в модные длинноносые штиблеты, бренную землю, вернее, гранитные плиты набережной Конти. В вытянутой руке он держал початую винную бутылку. Огромная бутылка, устремленная горлышком в космическую черноту, наполовину закрывала собой скромную бледно-зеленую луну, которая, казалось, стыдясь своей слабости, остатки сил тратила на то, чтобы окончательно не погаснуть…
Дирижируя бутылкой, помогая себе, Самсон со сдержанным воодушевлением, как бы снисходя к уровню аудитории, читал Дениз стихи. Он тогда увлекался английской и американской лирической поэзией… Он был уверен, что Дениз, которая о себе мало что говорила, а если и говорила, то весьма и весьма туманно, вообще не разбирается ни в поэтах, ни в поэзии. И, поражая воображение бедной еврейской девушки, он демонстрировал ей свою эрудицию.