Лента Мебиуса - стр. 26
– Они говорят, что такими были с детства.
– Какими такими?
– Воинственными, ваше величество…
– Да? Странно… Помню я этого Закса, когда он еще школьником был… Мы ведь с ним ровесники… Никакой он не воинственный был… Лупцевали его, нашего доблестного министра обороны, все кому не лень, вечно ходил с разбитой и расцарапанной рожей… А ты, Нисельсон, почему не воинственный?
– У меня были интеллигентные родители. Они хотели, чтобы я стал скрипачом…
– Да, я помню твоих интеллигентных родителей. Папа у тебя, помнится…
Нежное лицо графа становится пунцовым.
– Ваше величество!..
– Чего же ты стесняешься? Хорошим портным был твой папаша Исаак Нисельсон, упокой, Господи, его душу… А ты вон в графы вылез… Не обижайся… Это я так, для разговора, ты ведь знаешь, я тебя ценю и люблю… М-да… Ладно, иди, зови своего Закса…
…Король подходит к окну. Ограниченная королевская власть… Ее настолько ограничили, что он чувствует себя связанным по рукам и ногам. Ничего нельзя!
Ему вдруг в голову пришла совершенно дикая мысль: он подумал, что страшно похож на слона из зоопарка. Король не так давно посетил армбургский городской зоопарк, где, стоя на высокой обзорной площадке, наблюдал за обедающим африканским слоном. Слон шастал, шастал по покрытой серой пылью вольере, пока не оказался внизу, прямо под ногами короля, и, с тяжким вздохом привалившись к ограде, надолго закрепился там, и Самсон мог спокойно наблюдать, как гигант машет нелепым поросячьим хвостиком и хлопает ушами, как, ломая хоботом свежие ветви, ловко отправляет их себе в нежно-розовую пасть, как тяжело переминается и, продолжая подпирать ограду, медленно-медленно переносит массу своего огромного тела с одной ноги на другую…
Глядя на ноги-тумбы, король вспомнил, что раньше ноги убитого африканского слона чернокожие аборигены запекали целиком в песке, и это считалось у них лакомством. Говорят, уплетая слоновью ногу, дикари не брезговали ногтями…
Глядя на деловито жующее животное, на всю эту гору мяса, король подумал о том, как не рационально тратит слон те колоссальные силы и энергию, которые вложили в него Бог или Природа. Стоит, переминаясь с ноги на ногу, и часами глодает какую-то дурацкую палку, дабы поддержать силы, необходимые для того, чтобы не подохнуть в этом рае для невольников…
Поди, в глубинах его громадного мозга сохранились воспоминания о том времени, когда он, маленький слоненок, рожденный влажной ночью под яркими экваториальными звездами, чуял, что мир огромен, что он не ограничен рвом с гнилой водой и неодолимой каменной стеной, утыканной острыми кольями, а простирается далеко-далеко, за дрожащий в горячем воздухе горизонт. Там, в бескрайней жаркой саванне, в какую сторону ни брось взгляд – всюду свобода…
А здесь, в мире людей, нет свободы ни зверям, ни самим людям…
Король ограничен в своих действиях, будто он не король, а какой-нибудь бесправный портовый грузчик. Да что грузчик, как самый последний нищий в королевстве!
Все, все, все решают министры и парламент…
Правда, на каждом серьезном государственном документе должна стоять подпись короля, без этого документ не действителен, но король этим своим правом – правом вето – почти никогда не пользовался и всегда, немного поворчав, подписывал всё, что ему подсовывали.