Лента Мёбиуса, или Ничего кроме правды. Устный дневник женщины без претензий - стр. 32
До сна ещё пара-тройка часов, и меня терзают обрывки дневных впечатлений. Чтобы выкинуть их из головы, нажимаю кнопку телевизора. Нравится смотреть картинки, выключив звук, смешно и ненавязчиво. Показывают толпу – то ли протестную, то ни праздничную, и я ощущаю себя мошкой с самомнением. Нас мириады, мы рождаемся и гибнем, не оставляя следа, хотя думаем наоборот. В чём смысл существовании живого на планете Земля – зачем? кем? начало и конец? Иногда думаю, что отсутствие ответа на основополагающий вопрос и есть причина того, что человечество всё глубже заходит в тупик. Самой совершенной электронной программе будущего не решить эту задачу.
Про смысл других жизней пусть думают другие, возможно, у них всё сходится, всё в порядке, а мне разобраться бы с собственной, но на это надежда слабая – всё перемешано, запутано, зависимо. Как разъять, разложить по полочкам, узреть, если не частный, то хотя бы общий замысел? Страшно покидать непонятый мир.
Бесконечно прокручиваю одни и те же темы, убеждаясь, что разгадка спрятана в прошлом. Картинки безостановочно мелькают, раскрашивая мысли. Верчусь с боку на бок, хотя это стоит усилий. Раздражают жесткие, стоящие колом от крахмала простыни, которыми Нина застилает постель, тогда как мне нравится бельё ласковое, хорошо понимающее человеческое тело.
Бессонница потирает руки. Надо отвлечься от плохого, сосредоточиться и срочно отыскать временный смысл существования. Словосочетание забавляет: временный смысл – иначе говоря, часть от целого – наверняка есть, а вот непреходящий, или целое, неведом. Я улыбаюсь от бессилия и засыпаю.
Утром, которое считается мудренее вечера, ситуация не упростилась. Взбитые сливки облаков то тут, то там разрываются, и в синие небесные окна устремляется солнце. Нина держит зеркало, я причёсываюсь. Голыми плечами чувствую, как осыпаются мои лёгкие волосы, словно желтые листья с уходящих в сон осенних деревьев.
Старость – это другая жизнь. Совсем другая. И не только потому, что движения скованы и с болью приходится мириться, а не лечить её, как в молодости. В конце концов, не так уж много осталось, можно и потерпеть, но как раз это и значит, что изменилась ментальность.
У Пушкина кузина говорит мамаше Лариной:
И откуда знал о старости в тридцать-то лет?
А ведь и правда: гадость жизни лезет изо всех щелей, как прежде везде сияла красота. Это так безжалостно – дать только одну жизнь, которую не с чем сравнить! Неминуемость смерти, уже осознанная, отравляет существование. Никакого удовольствия. Сплошные недостатки и только единственное утешение – воспоминания. Преимущества опыта мнимые – он полезен, когда надо принимать решения, а старость теряет даже эту потребность. Самое неприятное в старости – осознание предела жизни, его близости. Конец назначен, но точная дата не известна. Как будто объявили: у вас онкология четвёртой степени, неоперабельна, неизлечима. Ждите. Ждём-с.
Когда я сегодня называю вслух дату своего рождения, хочется не просто смеяться, хочется ржать, потому что внутри я давно ощущаю себя сорокалетней. И вдруг в зеркале отражается эдакая харя! Глаза имеют мерзкое свойство скукоживаться до изюминки, верхнюю губу бороздят вертикальные морщинки, и эти ужасные собачьи брылы! Никакие, самые дорогие кремы не помогают. Правда волос пока хватает, и лежат они хорошо. Современные причёски, вернее их отсутствие, когда длинные пряди висят неряшливыми соплями, уродуют лицо и убивают индивидуальность. Такое может позволить себе лишь известная актриса, потому что знает, что под софитами станет прекрасной.