Ленин. Самая правдивая биография Ильича - стр. 26

Однако до всероссийской известности ему было еще далеко. Она придет к нему в следующие годы.

Дверь камеры 193 Дома предварительного заключения захлопнулась за Владимиром Ульяновым. Было ли это для него неожиданностью? В тактическом плане определенно да: еще 5 декабря он писал матери совершенно беззаботное письмо, и в целом арест оказался внезапным. Однако Владимир не мог не понимать, что занимается антигосударственной деятельностью и потому постоянно подвергается угрозе попасть в тюрьму. Пример брата был у него перед глазами.

Поэтому, когда 21 декабря его вызвали на первый допрос, он был спокоен и уверен в себе. У него было мало опыта общения со следователями, однако имелось юридическое образование. Поэтому он уверенно заявлял: «Не признаю себя виновным в принадлежности к партии социал-демократов или какой-либо партии. О существовании в настоящее время какой-либо противоправительственной партии мне ничего не известно». Формально Ульянов говорил полную правду – создание партии в строгом смысле было пока мечтой, но не реальностью.

Условия содержания арестованного были по всем меркам весьма либеральными. С воли ему могли переправлять продукты в любом количестве, любую легальную литературу. Он мог беспрепятственно читать и писать. Одна из первых просьб к родным заключалась в том, чтобы ему доставили хорошие карандаши. Его переписку, разумеется, читали, но на этот случай у него был заранее заготовлен и согласован с товарищами шифр. Так, свои вопросы относительно судьбы соратников он маскировал под список книг, которые просил прислать ему в камеру. К примеру, не существовавшая в реальности книга Костомарова «Герои Смутного времени» обозначала двух молодых подпольщиков, носивших клички Минин и Пожарский. В ответном письме товарищи написали, что в библиотеке имеется только первый том – то есть что арестован только один из двоих.

Пригодилась и старая игра детских времен – написание писем молоком. Одна из самых знаменитых историй о Ленине, широко тиражировавшаяся в советские времена, – рассказы о том, как он делал чернильницы для молока из хлебного мякиша. При приближении тюремщика чернильницу приходилось съедать.

Условия содержания Ульянова в Доме предварительного заключения могут показаться настоящим курортом, особенно если сравнивать с печально знаменитым ГУЛАГом. Владимир использовал эту ситуацию для плодотворной работы – в частности, составлял программу партии и трудился над книгой по российской экономике. Впрочем, делать из этого вывод о том, что российские тюрьмы того времени были похожи на дома отдыха, не стоит. Во-первых, Ульянов пока что был подозреваемым – его вина юридически не была доказана, что подразумевало более мягкие условия содержания. Во-вторых, он все-таки был дворянином и принадлежал к числу образованной элиты. В-третьих, были люди, готовые его поддерживать (в первую очередь материально). Практически сразу же после его ареста в Петербург из Москвы приехали мать и сестра Анна, во многом благодаря которым Владимир в тюремной камере не чувствовал недостатка во всем необходимом.

Ульянов не только сидел за письменным столом, но и занимался физкультурой. «Владимир Ильич рассказывал, что в предварилке он всегда сам натирал пол камеры, так как это было хорошей гимнастикой, – вспоминал впоследствии его брат Дмитрий. – При этом он действовал, как заправский полотер: руки назад – и начинает танцевать взад и вперед по камере со щеткой или тряпкой под ногой». Внимание к своей физической форме отличало Ленина от большинства деятелей революционного движения и в дальнейшем. Он любил заниматься спортом.