Лёля и Мармизюкин - стр. 4

А серый пушистик с глазками-бусинками лишь фыркнул.

– Так видел или нет? – заволновалась Лёля.

– Может и видел, – последовал ответ. – Да какой с того прок. Мы, ши́ши, чего только не видим, да пользы с того почти никакой.

Лёля припомнила, что Мармизюкин при знакомстве назвался ши́шом. Звучало это почти, как мышь, и Лёле показалось забавным. Впрочем, Баба Ната сказала, что шиш и мышь – совсем разная братия. Мыши вредят, а ши́ши чудят. И, поди разберись, кто хуже. Мышь хотя бы – зверь, которого ловит кошка или мышеловка, а шиш – бесёнок. А разве можно такого поймать?

Кто такой бесёнок, Баба Ната так и не объяснила, а потому Лёля решила, что это такой зверёк, который может говорить.

– Так, значит, есть жёлтые зайчики, – неуверенно произнесла Лёля.

Она смотрела на Мармизюкина и всё ждала ответа. А тот, словно издевается: не подтверждает и не отрицает.

Лёля едва не завыла от досады.

– Да есть, есть они, эти зайцы твои, жёлтые, – смилостивился-таки несносный шиш. – Вон, один такой прямо сейчас тут. Странно, что ты его до сих пор не заметила.

Где же жёлтый зайчик? Лёля с удивлением озиралась по сторонам, но нигде не видела чудо-зверька. Верно, Мармизюкин решил над ней подшутить.

– Так ведь нет же его! – обиделась Лёля и приготовилась зареветь.

Так обидно, когда над тобой насмехаются!

– Есть! – упрямо сказал шиш. – А на той стене что?

На стене с бежевыми в голубой цветочек обоями замерло, чуть дрожа, круглое пятно солнечного света. Небольшое, с Лёлину ладошку.

– Это же солнечный зайчик, – уныло произнесла девочка.

– Да, – кивнул Мармизюкин, – зайчик.

– Ну какой же он жёлтый заяц? – удивилась Лёля.

От удивления у неё даже поднялись плечики.

– А солнышко какого цвета? – услышала она писклявый голосок.

– Жёлтого, – ответила Лёля.

И расплылась в улыбке.

– Получается, солнечный зайчик – это жёлтый зайчик! Ух ты! Так значит, жёлтые зайки существуют!

И Лёля с удвоенным усердием принялась закрашивать зайца на белой страничке жёлтым карандашом. Теперь, если спросят, почему у неё зайчишка в раскраске жёлтый, она скажет, что в том нет ничего необычного. Есть на свете жёлтые зайчики – солнечные.

– Ну и какой в том прок? Ну, узнала, что солнечный зайчик – жёлтый, и что с того? Какая в том польза-то? – пробурчал тихонько себе под круглый бархатистый носик Мармизюкин.

Лёля докрасила у зайчика хвостик и довольная отложила жёлтый карандаш. Пожалуй, для конфеты подойдёт зелёный цвет, решила юная художница.

Но тут вопросы в её голове снова ожили, а один, самый шустрый, прыгнул сразу на язык.

– Слушай, Мармизюкин, а как появляются солнечные зайчики? – Лёлина голова снова обратилась к маленькому другу.

– Известно как. Из солнца, конечно, – ответил шиш. – Если солнышко закрыть, то и зайчик пропадёт.

Вдруг Мармизюкин запрыгал по Лёлиной кроватке, запищал какие-то странные слова. За окном стал тускнеть и слабнуть солнечный свет, а вскоре и само солнце пропало за большой сизой тучей. Зайка на стене бледнел, слаб и окончательно пропал, как и обещал шиш.

На улице раздался жуткий грохот – прогремел гром.

Лёля испугалась: она сильно боялась грома, и частенько пряталась от него под одеялом. Как назло Баба Ната всё не возвращалась, а пережидать гром одной дома – то ещё испытание.

– А что с зайчиком? Ему не плохо? Он вернётся? – со страху вопросы сыпались из Лёли один за другим.