Лексика русской разведки. История разведки в терминах - стр. 85
>465.
«Прикормить» источника информации деньгами, имуществом («мягкой рухлядью») – в этом не было ничего удивительного, но невольницами, из числа пленниц, отобранных у других!? Это было неожиданно. Невольницы из числа пленниц воспринимались как товар, поэтому и их можно было отдавать тому, кто поставлял нужные сведения. Толстой невольниц, по сути дела, спасал от продажи на невольничьем рынке, отдавая их своим конфидентам.
«Маврокордато Александр (Маврокордат, Моврокордат, Шкарлат), был тайным секретарем турецкого султана» и его переводчиком, а Лука Барка>466 – консул Дубровницкой республики>467в Стамбуле, серб, располагал в столице Османской империи обширными связями и знакомствами и был в курсе всех придворных интриг.
24 июня 1700 г. в Швецию прибыл «в чине резидента ближний стольник князь Андрей Хилков»>468, а уже с 20 сентября в связи с объявлением Россией войны Швеции он находился под арестом, который длился 18 лет. Он так и умер на чужбине. И хотя Хилков находился под арестом, некоторые права дипломата у него сохранялись: его не ограничивали в переписке с Москвой, чем Хилков активно пользовался. Однако все его письма в Россию и ответы оттуда проходили обязательную проверку в канцелярии шведского Сената. И естественно, даже намек на конфиденциальную информацию из них тут же изымался. В связи с этим Хилков использовал шифр – «особую цифирную азбуку», или, по его выражению, «цифирь», а иногда и симпатические чернила на основе квасцов>469. Из шифрованного письма, переданного Хилковым в Россию в 1703 г., следует, что он использовал симпатические чернила или, как называет их Хилков, желтые чернила. В этом же письме содержится уведомление о том, как можно читать письма с «секретом»: их надо нагревать («поджигать на жару»), и тогда все строки, написанные желтыми чернилами, проступят на бумаге. Симпатическими чернилами Хилков писал между строк обычного письма и на всех свободных местах, даже на конверте>470.
Переписка Хилкова с Посольским приказом, как в случае направления открытых сообщений, так и зашифрованных писем или написанных тайнописью, проходила через русских дипломатических представителей в различных европейских странах. Одним из них был окольничий А. А. Матвеев, посол в Голландии, и множество писем шведского резидента прошло через Гаагу. Хилков пользовался услугами русского посла в Копенгагене А. П. Измайлова и посла в Берлине Ю. Ю. Трубецкого.
Отправляя «тайнописные» сообщения, А. Хилков прибегал к услугам курьеров – обычно русских по национальности – для доставки писем по назначению. Из его писем можно судить об опасности таких предприятий. В 1701 г. Хилков пишет, что один русский купец, согласившийся доставить его письма в Копенгаген Измайлову, был пожизненно заключен в тюрьму шведскими властями. В другом письме Хилков сообщает, что нанял человека доставить письма бранденбургскому посланнику, и если его поймают, то «умертвят безгодно [непременно]». Шведские власти пристально следили за сношениями русского резидента с внешним миром: только малая часть донесений Хилкова достигала адресатов, о чем он узнает впоследствии от своего брата Юрия.
В качестве источников для получения информации Хилков использовал прежде всего посланников различных государств, живших в Швеции, и высших шведских сановников, умело распоряжаясь «соболиной казной», выданной ему в Москве. В одном из писем 1700 г. он пишет: «Особно себе друга имею», намекая на бранденбургского посланника графа Фредерика Дону, который являлся племянником шведского канцлера Бенгта Оксеншерны и был весьма полезен Хилкову. Английский и голландский послы «гораздо ласково и учтиво поступают и в каких нуждах случается –всякие ведомости присылают»