Лекарство от бессонницы - стр. 48

— Не хватит, – ответил он и подмял меня под себя. — Скорее уж я ему шею сверну, или перегрызу. Я на балконе то едва сдержался.

Я улыбнулась. Моя психотерапевт была права.

И понеслась по новой. Умру, занимаясь сексом. Отлично.

Под утро во сне меня пронзила невыносимая боль в голове. А потом по телу прошла судорога.

— Кати? – кажется мой генерал испугался. Он моментально проснулся, развернул меня к себе.

А я смотрела на него и почему-то понимала, что всё, меня там будят или что делают, не знаю. Мне пора уходить. И страшно было. И все эти моменты, что я стремилась домой меня тянули назад беспощадно, но я смотрела в испуганные глаза Гэласа, чувствовала с какой силой он меня держит, и меня словно рвали из его рук с мясом. Чего на самом деле мне хотелось?

Я в отчаянии схватила его за руку, сжала со всей силой, что у меня была и… открыла глаза.

— Екатерина Александровна? Екатерина, слышите меня? – мужчина в одежде врача нагнулся ко мне. Я уставилась на него. — Вот. Катенька, так-так, помотайте головой, если слышите.

Я удивилась, что он просит помотать, попробовала кивнуть и не смогла. В горле что-то было. Я с трудом помотала головой. Вправо-влево.

— Вот и славно, – отозвался доктор. — Меня зовут Дмитрий Юрьевич, я ваш доктор. Вы в реанимации. Приходите в себя, Екатерина. Не бросайте меня.

Я слышала, видела, но вообще вот ни хрена не понимала. Точнее понимала, что я в больнице, как и ожидала. Вот вокруг меня толпа в халатах и медицинской униформе, на лицах у них тревога и смотрят все на меня с нескрываемым волнением. Дмитрий этот Юрьевич такой весь серьёзный, ловит мой взгляд. Аппараты, мониторы. Голова у меня болела страшно, и я была уверена, что я была вся в бинтах. И это странно так. Внутри меня так пусто, так отчаянно глухо.

Я хотела спросить, но не могла. В глазах стало темнеть. Писк аппаратуры стал невыносимым и жутко тревожным. А если я тут умру, то всё?

— Екатерина Александровна, не-не, – взвился Дмитрий Юрьевич, — ну-ка отставить! Катенька, возвращайтесь.

Кто-то что-то сказал, но я словно теряла смысл слов, всё вокруг становилось далёким.

— Чёрт, – ругнулся Дмитрий Юрьевич и пропал.

А меня из тьмы, в которую я погрузилась, выдернули ледяные пальцы.

— Вернулись, моя дорогая? – прозвенел знакомый голос. А я почему-то поняла, что удивлена теперь – а почему экты звенят, а не шипят?

Магистр снова, как тогда, сжал пальцами мою шею, дернул на себя. Я заморгала, пытаясь оглядеться. Конечно же моего генерала на этот раз тут не было. Стало страшно.

— Пройдёмте, дорогая, с вами хочет поговорить седьмой великий магистр, – и он натянул на меня через голову рубаху.

Экт потащил меня по знакомому коридору и я ждала, действительно ждала, что Гэлас вот-вот и появится. Но нет.

Меня на этот раз повели по лестнице наверх. Протащили этажей пять. У меня уже не было сил ноги передвигать, потому что лестница на эти пять этажей – как на все десять.

Потом был коридор, а потом меня затащили в кабинет.

— О, кто соизволил вернуться, – холодно проговорил экт, сидящий за столом, видимо это и есть седьмой великий магистр. И да, когда я не хотела видеть его лицо, я была права.

Он оказался отвратительным. Таким мерзким – маленькие, бегающие глазки, кожа словно больная, бледная, нет, прозрачная. Видны вены, кровяные сосуды. Нет, мой магистр определённо намного приятнее, он казался большим человеком, чем тот, которого я видела перед собой сейчас. Но ведь они не люди, Кать – это экты. Рептилоиды. Они живут по нескольку сотен лет! Может этому хрену перед тобой вся тыща!