Лекарство доктора Сажина - стр. 7

– Давайте пить чай, мы уже накрыли, – предложила Людмила, насыпая конфеты в вазочку.

– В жизни не всегда успеваешь заметить, к кому идет удача, к кому – нет! Она так переменчива! – замечает Петр Петрович. – Вот я недавно перечел «Исторические миниатюры» Валентина Пикуля и вот что заметил. Там у него изображен целый ряд гениальных людей. Их жизнь складывалась по определенному стандарту: сначала взлет небывалый, потом – падение, к концу – не просто безвестность, а какие-то ужасающие условия нищеты или страшная болезнь. И заметьте – все они не только не злодеи, но и просто неплохие люди.

– Может быть, слишком большой дар они положили на алтарь славы? – предположила Ирочка, и все с удивлением на нее посмотрели.

Наступила пауза.

– Вопрос о зле – он тоже из разряда философских, – заметил Петр Петрович. – Безмерное зло, как и безмерное добро – не по плечу обычному человеку. Человек слаб, а порой, и корыстен. Он утром может быть добрым, а вечером – злым, и наоборот.

– Но это же не значит, что не надо стремиться к добру? – возражает Людмила, не склонная к рефлексии, как ее муж и его друзья.

– Для нравственного человека естественно стремление к духовному миру, который все же ориентирован на добро! – подводит некоторый итог Стас.

– Не забывайте, что человек – существо прежде всего материальное, – говорит Сергей Иванович. – Он не может жить только мечтой или верой. Как в реальной жизни совмещается духовное или материальное и что важнее? Человечество веками искало ответ и никто его до сих пор не знает.

– Возможно, я его знаю, – задумчиво произнесла Людмила, и никто не засмеялся, настолько необычно прозвучало это заявление.

Она рассеянно размешивала чай в чашке, и все ждали.

– Вспомните Спасскую башню Кремля. Я всегда засматриваюсь на это совершенство. Вечером, когда включена подсветка – архитектурная мысль выражена очень четко. Нижняя часть – прочная, массивная, по высоте она чуть меньше. Верхняя часть – золотистая такая, устремлена вверх. Небольшие башенки по углам, ажурные переплетения – все это тоже тянется вверх. И заканчивается башня шпилем, исчезающим как бы в вечности. А вот красная звезда кажется чем-то инородным, не подходит она башне.

– Положим, это вопрос спорный, – замечает Вадим.

– Заметьте, – не обращает внимания на его слова Людмила, – если нижнюю часть утяжелить, сделать более широкой или вросшей в землю или, наоборот, верхнюю сделать более высокой, более тонкой – исчезла бы гармония линий, совершенство образа. Так и человек! Материальное и духовное должны жить в гармоничном единстве.

– У всех?

– Наверное, у каждого своя гармония.

Петр смотрел на свою жену с удивлением: он и не подозревал, что Людмила так продвинута в интеллектуально-архитектурном плане.

Когда гости ушли, Катюша застыла у окна. Давно не было такого красивого разговора, такого приятного вечера. Словно зачарованная, Катя смотрела в синеющую даль, и ей грезились золотые башни и голубые дали.

– Пойдем! – потянул ее за руку Сажин.

– Куда? – рассеянно ответила девушка.

– Как куда? В спальню! – он был охвачен нетерпеливым огнем желания.

И Катюша с ужасом понимает, что сейчас случится то, к чему она не готова, о чем она думает со страхом и отвращением. Она никогда не любила секс, стараясь оттянуть минуты сближения, за много лет Сажину так и не удалось разбудить ее женское естество. А сейчас… со стариком… у него же слюни из рта бегут…