Лекарь-возлюбленный - стр. 14

— Не думаю, что будить мертвых – разумно. – Не то, чтобы я боялся призраков. Если они и существовали, то не спешили показываться людям на глаза. Да и большинство из них – маскарад – в моем присутствии служанки матери за пару часов превращались в самых жутких призраков. Но тревожить покой мертвецов… Возможно, на родине Дайске к этому относились спокойнее, я же воспитывался в уважении к предкам, пусть они и умерли века назад. 

— Это саркофаг не для погребения, а для ритуала. – Дайске весь покрылся пóтом, безрезультатно пытаясь сдвинуть крышку. – В таких гробах… не хоронят. На нем – алхимическая формула. Кто-то пытался заглянуть в царство Короля Смерти. 

Ладно, раз уж мы пришли, глупо соблюдать традиции. 

Послышался раздражающий скрежет камня о камень, в воздух взвилось облако темной пыли, и повис жуткий запах паленой плоти. 

Мы сдвинули крышку, и она с громким грохотом полетела на пол. Смрад стал еще гуще. Не знаю, как от подобной вони меня не вывернуло наизнанку. Дайске закашлялся, а я поспешил закрыть нижнюю половину лица широким рукавом. 

Откашлявшись, Дайске поднял с пола фонарь, и мы опасливо заглянули внутрь. 

Сердце забилось в груди, как сумасшедшее. 

Это было самое жуткое, что я когда-либо видел. А повидал я немало, даже в королевском дворце. 

Человеческие тела… Четыре… Нет, пять! Словно тряпичные куклы они были наспех засунуты в саркофаг. Конечности изгибались под невообразимыми углами, а плоть будто бы срослась. 

Их почерневшая от огня кожа напоминала вулканическую корку, кое-где потрескавшуюся. И из этих трещин до сих пор сочилась кровь. 

Я взглянул на Дайске:

— Ты ведь… почувствовал бы следы недавней алхимии? 

Во все глаза рассматривая тела, он кивнул:

— Ее отголоски все еще ощущаются… Но это было давно… 

Я снова посмотрел на искореженные тела и буквально прорычал:

— Как давно?! 

— Н-не знаю!.. Больше десяти лунных циклов! Может даже двадцать! След алхимии совсем слабый… 

— Помоги закрыть! – Я видел, как трясется Дайске. И сам чувствовал липкий холодный страх. 

Что бы это ни было, но потревожили мы что-то ужасное. Что-то… мерзкое и неправильное. 

Когда мы пытались поднять крышку с пола, я вдруг заметил яркий красный лоскут. Он алел среди обуглившейся и покрытой сажей кожи. 

— Постой! Ты видишь? – Я потянул за лоскут. – Нужно убрать тела. Помоги мне. 

Дайске скривился: 

— Помнится, вы не горели желанием тревожить мертвых. 

Я оторвал подол верхнего военного халата:

— Помнится, ты говорил, они не для погребения…

Обмотав ладони полосами ткани, я отодвинул одно из тел. А потом еще одно. 

Владелец алых иноземных одежд обнаружился на самом дне. 

— А вот и граф… 

Мы с Дайске застыли. Что ж, граф действительно был здесь. Точнее, его окровавленное тело, с вывернутыми руками, ногами и даже пальцами. Шею ему свернули так, что лицо оказалось практически на спине. Кожа посерела и ссохлась, обтянула переломанные кости, но не истлела полностью. Кровь же была свежей. 

Рядом с ним лежало еще одно тело, на которое я поначалу не обратил внимания. В платье, какие носят женщины из Дальних Королевств, и с длинными побелевшими волосами. Должно быть, это и была дочь Виерна. Ее лицо было искажено от ужаса. Круглые глазницы пусты, а рот раззявлен в беззвучном крике. Как и у отца, ее кожа посерела, а конечности вывернулись в невообразимые линии.