Легионы просят огня - стр. 4

А теперь смотри, Кай, что у нас происходит с германцами…

Мы кормим акул сырым мясом – с рук. И надеемся при этом сохранить пальцы целыми.

Они не слижут кровь у нас с пальцев. Нет, Кай. Это не дворовые собаки. Это – убийцы.

Они появляются из темноты – бесшумные, быстрые. Убивают и уходят на глубину. А вода окрашивается кровью.

Что, в свою очередь, приманивает других акул.

Нумоний Вала некоторое время молчит, затем продолжает:

– Какой союз может быть у человека и акулы?

– Гастрономический, – говорю я.

Легат Восемнадцатого смеется.

– Тише! – окликают нас. – Он идет.

У каждого праздника есть план.

Каждый человек на своем месте: кто-то гость, кто-то раб, подающий фрукты или полотенце, кто-то обнаженная нумидийская танцовщица с лиловой от света факелов грудью…

Кто-то хозяин.

Тишина. Преторианцы раздвигают толпу. Голоса стихают, музыки больше нет. Ждем.

Наконец, он появляется. Белоснежная тога с широкой пурпурной полосой. Лицо блестит, волосы уложены по последней римской моде. Кажется, я даже чувствую запах раскаленных щипцов для завивки…

Публий Квинтилий Вар, правитель беспокойной провинции Великая Германия, обводит толпу взглядом.

Молчание.

Губы пропретора растягиваются в улыбку. Он поднимает руку:

– В консульство Мессалы Волеза и Цинны Великого наш повелитель, первый сенатор, Отец Отечества и император Цезарь Август вынес на решение сената вопрос о создании новой провинции – Германии. Великой Германии! Которой ныне управляю от имени принцепса я, скромный и недостойный Публий Квинтилий Вар.

Аплодисменты. Если бы гости могли, они бы топали ногами…

Бух, бух, бух.

О, уже топают.

Болтун. Будь у меня выбор, я бы послушал флейтистов. Или посмотрел на танцовщиц.

– Рим пришел на эти земли навсегда. Великой Германии процветать! Да будет на то воля богов, Квирина, Юпитера и Весты, а так же, – Вар делает почтительный жест в сторону бронзовой статуи, глядящей на нас из глубины кабинета, – самого Божественного Августа!

Аплодисменты. Возгласы одобрения.

Вар, несмотря на бодрость слов, выглядит осунувшимся и больным. Насколько я знаю, пропретор больше не пьет вина. Под видом дара Бахуса ему подают воду из целебного источника, подкрашенную отваром шиповника…

Я перевожу взгляд на римлян – в основном они довольно чахлые. Суровый климат Германии не щадит моих соотечественников.

Напротив – германцы выглядят настолько здоровыми, словно собираются жить вечно…

Раб подносит Вару стеклянную чашу с «вином». Вар выплескивает немного на пол и поднимает чашу над головой:

– Пью за это!

Все пьют.

– Но не будем о серьезном! – продолжает Вар. – Сегодня первый день Патрицианских Игр, так же называемых Театральными. Значит, вечер должен закончиться хорошим представлением!

Я киваю. Посмотрим, что нам приготовил Квинтилий Вар.

– А вот и мой сюрприз.

– Расступитесь! Дайте пространство! – Преторианцы раздвигают толпу. – Расступитесь! Расступитесь!

Квинтилий Вар улыбается. Я смотрю, затем пожимаю плечами.

Интересное у пропретора Германии представление о театре…

Когда-то бог-кузнец Вулкан – или, как его называют греки, Гефест – сделал людей из глины. Хорошо сделал, с чувством, с толком, с расстановкой. Мастер. Но чего-то не хватало…

Люди были красивы, но мертвы.

Прекрасные оболочки без души.

И тогда титан по имени Прометей похитил огонь, чтобы вдохнуть в людей жизнь…