Легионы просят огня - стр. 21

В ответ один из ублюдков – тот, что с бельмом на глазу – пытается достать меня ножом снизу, из-под руки. Подлый прием. За такое в кабаках Субуры ломают челюсти…

Я пинаю со всей силы, звон металла – нож ударяется в стену. Н-на!

Все будет хорошо…

Кто-то повис у меня на плечах. Сукин сын!

…даже если – не будет.

Не глядя, бью локтем. Хруст! Вопль.

Я делаю выпад. Гладием задеваю руку рыжего, тот отступает к стене и начинает орать. Кровь течет по голому предплечью, капает на пол. Рыжий орет. Дурак. Если бы я хотел убить, уже убил бы…

«Мой меч – это я».

– Ааааа!

С острия гладия срывается темная капля. Остро пахнет кровью и чесночным соусом.

Капля разбивается. Щелк!

Ситуация непростая. Или они задавят меня числом – или я их всех поубиваю, один. Но это уже из области сказаний о Геркулесе…

– Берегись! – знакомый голос. Это один из братьев-гладиаторов. – Сзади!

Я успеваю повернуться и увидеть – оскаленные зубы, гримаса ярости…

Кочерга летит мне в лоб…

В последний момент я вскидываю гладий. Металл звенит. Сустав едва не выворачивает. В ладонь отдается так, что я с трудом удерживаю меч.

Проклятье!

Почему я пришел сюда без Тита Волтумия?! Было бы кому прикрыть мне спину!

Рыжий оскаливается и снова поднимает кочергу. Не надо было его жалеть.

– Сюда, брат! – слышу я голос.

Краем глаза замечаю движение. Огромный легионер расшвыривает местных в стороны – с легкостью. Бум, трах, н-на! Один нападавший врезается в стену, падает. Легионер с грохотом переворачивает деревянный стол, один из бродяг оказывается под ним… Отлично!

Я бью рукоятью гладия в лоб самому настырному – н-на! – и иду вперед. Запрыгиваю на стол и взмахиваю мечом. Теперь нужно добраться до выхода.

Легионер машет рукой.

– Сюда! – кричит он. – Сюда!

Я перепрыгиваю на другой стол, перебегаю. Прыгаю на пол. Легионер отшвыривает с дороги еще двоих… Мы с треском вываливаемся на улицу. Здоровенный полосато-серый котяра смотрит на нас с удивлением. Щурит желтые равнодушные глаза.

Мы с треском запираем дверь. Легионер подпирает ее плечом, оборачивается ко мне.

– Легат?! – лицо моего спасителя вытягивается. – Вы?!

Он кажется мне смутно знакомым.

– Ты – Виктор? – говорю я. – Верно? Семнадцатый Морской?

Легионер закрывает рот.

– Так точно, легат. – Выпрямляется, салютует свободной рукой. – Секст Анний, первый манипул второй когорты! Я был с Титом Волтумием… если помните.

– Милит?

– Арматура, легат.

«Мулы» разделяются по сроку службы. Начиная от тирона – новобранца до эвоката – ветерана, отслужившего двадцать лет и добровольно вернувшегося на службу. Арматура – золотое сечение, костяк легиона. Это солдат, который служит давно и умеет все, что должен уметь легионер, но пока не освобожден от повседневной работы.

Когда я приехал в Германию, Виктор сопровождал мою повозку от границы с Бельгикой до самого Ализона. По дороге мы столкнулись с галлами-дезертирами. В том бою я познакомился с Арминием, царем херусков, нашим союзником. Моим другом.

Давно это было…

Примерно месяц назад.

– Для римлян тут небезопасно, легат, – Виктор ухмыляется. – Даже для таких больших и красивых, как мы.

Я не выдерживаю. И смеюсь. Виктор подхватывает…

Мы стоим в переулке и хохочем. Это нервное. Наконец я говорю:

– Берегись!

– Легат?

Я хватаю его за тунику и дергаю на себя. Треск ткани. Бум! Прилетевший из темноты камень ударяет в стену дома – там, где только что была голова легионера.