Легионы просят огня - стр. 16

Вот уже несколько лет, как товарищи по оружию не дают Сексту забыть про этот «подвиг». Который он сам лично даже не может толком вспомнить. Боги!

Секст дергает щекой.

– Пока, зелень! – он машет рукой, поворачивается и идет.

– Останься с нами, доблестный Виктор! – кричат сзади. – Как же мы без тебя?

Он шагает, не оглядываясь. В темноту.

На Ализон опускается ночь.

Военный плащ легионера называется сагум.

Он колючий и грубый, у него мягкий кисловатый запах старой вещи.

Этот запах кажется мне родом из детства – очень деревенский. Мы тогда жили на вилле у бабушки, где-то возле Капуи.

Я выходил во двор и видел горы. Я возвращался в дом и видел горы через окно. Я закрывал глаза, и там снова оказывались горы. В общем, горы там были везде.

Снежные вершины в голубой дымке на горизонте.

Детство. Тогда было очень много света.

С годами свет уходит из нашей жизни. Сейчас даже в самый ясный день того ощущения наполненности не бывает. На нашем солнце – черные пятна.

Они появляются, когда мы в первый раз надеваем взрослую одежду, и только растут с годами. Чтобы заполнить весь солнечный диск. Когда-то солнце было чистым и ярким, но с годами постарело, обветшало, обросло слоем пыли и натянуло ветхую дырявую хламиду.

К чему я клоню?

Правда всегда одна…

Все проходит.

Ализон, римская столица варварской Германии. В квартале у Водяных ворот беснуется ветер. Стиснутый стенами домов, по узкому каменному руслу улицы, он мчится все быстрее и быстрее, чтобы, наконец, влететь мне в лицо. И принести пыль и мусор. Я моргаю. Сплевываю. Глаза слезятся. Проклятье!

Вонь страшная, хотя городская канализация и водопровод в Ализоне – сделаны по римским стандартам.

Странно. Мы пришли сюда надолго – а воняет по-прежнему.

– Господин, достойный господин, купите! – торговка тянет грязные пальцы. Край моего плаща точно случайно попадает к ней в руки. – Господин!

Я выдергиваю сагум и иду дальше.

– Будь ты проклят, сын шлюхи! – кричит торговка вслед. – Собачье отродье! Тебя зачали всем легионом!

Как быстро меняется мой статус, однако.

Я плотнее заворачиваюсь в плащ. В проклятой богами Германии холодно по утрам, душно ночью и дождливо днем. Собачья погода.

И собачий квартал.

Женщины смотрят враждебно. Взгляды мужчин не предвещают ничего хорошего. Вообще, мрачнее местных жителей только тени Преисподней. А я – словно Орфей, спустившийся в ад.

Так. Главное, не останавливаться и не оглядываться. Спасибо, Орфей уже как-то оглянулся. Перекресток. Слева – таверна "СЧАСТЛИВАЯ РЫБА" (очаровательное название), направо – улица, она тянется до центральной площади.

Иду.

Скрип, скри-ип. Я поднимаю глаза: над входом в таверну раскачивается вывеска. Скри-ип. Синяя рыбина держит в плавнике вилку, на которую наколота бледно-розовая свинья. Вывеска потемнела от копоти.

Рыба мрачная, свинья улыбается. Может, стоило назвать таверну «СЧАСТЛИВАЯ СВИНЬЯ»?

Надеюсь, здесь хорошо кормят.

Ну, или хотя бы остается в живых каждый третий посетитель.

Словно в ответ, дверь таверны распахивается. Через мгновение оттуда вылетает человек. Бум! Пьяница падает на мостовую, словно мешок с тряпьем, и лежит без движения. Обычное дело. Следом из таверны выходит молодая рабыня. Тоненькая, в короткой тунике. В руке – деревянное ведро. Рабыня аккуратно обходит пьяницу и выливает ведро в канаву. Затем некоторое время девушка стоит, словно не чувствуя вони. Лицо измученное…