Легионер - стр. 13
– Что-что, – сострил в ответ Касым, – отведут в сторону и шлепнут. Зря, что ли, вокруг нас энкавэдэшники крутятся? Недостоин он звания грузчика.
– Да ладно тебе, – воспринял сказанное всерьез Ибрагим. – Он что, виноват, что ногу прихватило?
– Вроде говорили, что поясницу прихватило? – взглянул на него вопросительно Касым.
– Нет, потом еще раз информация прошла – ногу заклинило. Он, говорят, и так уже прихрамывал.
– Ну тогда проще, отлежится с полчаса, может, и отойдет, – а сам подумал, что этот мужичок вряд ли сможет встать и идти. Если только будет ползти и груз еще за собой тащить. Сейчас наверняка его еще побьют офицеры, чтобы проверить, в самом ли деле прихватило или притворяется. На работе в лагере такие случаи уже бывали. Заставляли пинком встать и идти через боль. Курс на выживание – называется. – Мужик-то здоровый был, как ты? – оторвался от мыслей и улыбнулся в сторону собеседника Касым, взглянув на его высокий рост, где-то метр девяносто, и на крепкое телосложение.
– Да не знаю я. Толком не успел разглядеть.
– А ты чего груз-то побольше не взял? Как в столовую – ты просишь больше наложить еды, ссылаясь на свой рост, как что-то тащить, то как все, – подшутил над ним Касым, понимая, что эти шутки он примет всерьез из-за доброты души и чуть ли не детской наивности.
– Да ладно тебе, – снова сказал Ибрагим в ответ, – просил-то добавки несколько раз, и то не дали. Дадут там, держи карман шире! Порции вон все уменьшают и уменьшают. Так и до фронта не дотянем. Говорят, командиры наши продукты на сторону отправляют и неплохо на этом наживаются.
– Откуда такие слухи? Опять кто-то тебе наплел, а ты уши развесил.
– Ничего я не развесил. Это мне парень из полевой кухни, который на раздаче, шепнул, когда я к нему подошел просить добавки.
– Так прямо тебе и сказал?
– Прямо и сказал. Я же его знаю. Он с соседней деревни. Мы, бывало, встречались раньше.
– Ну чего же он тогда тебе добавки не дает? С ним ты должен быть сыт, как не знамо кто.
– Боится он. За ним тоже без конца следят, чтобы еду не переложил.
– Понятно, – сочувственно вздохнув, согласился с ним Касым. – Ну тогда ягодами питайся. Тоже пища.
– Да я бы питался, но видишь, сейчас огородили территорию. А внутри уже давно все собрали. Одна трава и осталось.
– Ну ешь траву. Ходишь, как курица щипаешь, и все. Вот и насытишься, – вновь пошутил Касым.
– Хорош дразнить! – обиженно ответил Ибрагим. – Я же тебя не обзываю никак.
– А что я такого сказал-то обидного? – перекидывая ящик на другое плечо, продолжил Касым.
– Курицей же назвал. Откуда узнал?
– Что узнал? – не понимая, о чем он спрашивает, произнес Касым.
– Что мое прозвище Курица.
Тут Касым не удержался и захохотал.
– Я же просто сказал, ради красивого словца. Без задней мысли. Откуда я знал, что ты Курица? И давно тебя так прозвали?
– Ну, это наше родовое. Наших всех так обзывают. Но мы не обижаемся. Может, поэтому так и прозвали, что не обижаемся. Ну а тебя как обзывают?
– Мударис. Это тоже наше родовое. Знаешь, что это означает?
В ответ Ибрагим пожал плечами.
– Это означает «учитель, наставник» в переводе с арабского. Так что держись меня, если что, подскажу, как жить и как выживать.
Прав был Ибрагим, еды в самом деле не хватало. Да и с новобранцами здесь обращались не очень хорошо. Начальником учебного лагеря был офицер НКВД, и поэтому здесь законы выстраивались не очень уставные. Оно и понятно, где НКВД – и где армия. Тут, наверно, разные понятия. Задача у армии – защищать и воевать за свое, а у НКВД – выявлять среди своих вредителей и предателей. А если их нет, нужно сделать, чтобы были. Иначе их расформируют по ненадобности.