Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - стр. 17
– Есть ли пожелания у господина, которые мы не смогли учесть? – проворковал вилик.
Я покачал головой. Стол был уставлен мисочками с разными видами оливок и маслин; салатами из овощей; были и горшочки с мясным рагу, и блюда с запеченой морской рыбой. Разумеется, и нарезаные сыры разных видов, хоть я в них и не разбирался. И все это под легкое разбавленное и охлажденное вино, к которому я начал привыкать, хоть и старался не налегать, помня о предстоящем собрании заговорщиков.
– Все свежее, мы готовились к вашему приезду, – продолжил ворковать вилик. – Попробуйте же! И если вам что-то не понравится, велите выпороть повара плетью…
Плеть оставим про запас, а вот блюда захотелось попробовать. Вкусная, плотная еда – самое то после долгого путешествия по морю, сражения в торговом павильоне на рабском рынке и многочасовой экскурсии. Когда я закончил с ужином, честно говоря, идти на какое-то собрание уже не хотелось, глаза сами начинали закрываться. Впрочем, моего желания никто не спрашивал, ведь были те, кто отдал другие указания. Когда тарелки опустели, а ночная темнота стала густой, вновь послышался голос вилика.
– За вами пришли, господин.
Филоник материализовался из-за колонны. Проводил меня к выходу, чуть более настойчиво, чем следовало. Насторожило, что выход был не парадным, а, скорее, черным – небольшая калитка в ограде виллы, дорожка от которой вела к кухне и подвалам. То есть – ты, конечно, хозяин и господин, мы все тебя очень любим и ждем, спасали всеми силами… Но выходить ты должен так, чтобы никто не видел.
Филоник открыл калитку, и из темноты выступил старик с факелом в руках. При его неярком и пляшущем огне я смог разглядеть женщину, которую сопровождала своего, видимо, мужа. В руках она держала повод от довольно уставшего на вид мула, с огромной бочкой на спине.
Почему меня терзают смутные сомнения, что бочка приготовлена для меня? Я ожидал головорезов с гладиусами наготове, а вместо этого старик со старухой, и мул с бочкой. Странная компания для сопровождения “дорогого мальчика, которого нам так не хватало”.
– Мое почтение, – скомкано поприветствовал меня старик беззубым ртом.
Сопровождающие поклонились, и старик, кряхтя, спустил бочку с мула. Если у него возникли трудности даже с пустой тарой, то как он планировал ее закидывать обратно?
– Прошу вас, господин, залезайте. Вот тут подушечка, вот отверстия для дыхания, не беспокойтесь, господин, – забормотал мужчина.
Я приподнял бровь, поправляя свой гладиус на поясе.
– Зачем? – нет, серьезно, а вдруг ответят? Я был готов идти пешком, ехать верхом, мелькали мысли про лектику или карлентум (Гадес его знает, где там это неведомое собрание неведомо кого проходит, за городом, в городе или в море), но бочка?
– Таков приказ позаботиться о вашей безопасности, господин, прошу вас, – как-то обречено заверил старик.
– Понятно.
Даже не знаю, какой ответ я ожидал услышать кроме подобного. Расспрашивать дальше было просто бессмысленно – это явно рабы, выполняющие конкретные приказы. Такие не скажут больше того, что им позволили.
– Помоги ка, – я подозвал вилика.
Филоник помог залезть в бочку, оказавшись в ней, я присел на корточки. Тара не была предназначена для вместилища молодого парня моей комплекции, так что места хватило впритык. Оружие никто не попросил снять (я бы и не отдал), так что главной задачей стало не напороться на него самому.