Легион: Возмездие. Освобождение. Земля предков - стр. 44

– Так может быть, Ал-лэк-сей, мы вместе лучше послужим нашему царю, чем по отдельности? – хитро прищурился бородач. – У меня есть зерно, но мало боевых кораблей. А тебе как раз нужно плыть к царю. Так, может быть, ты согласишься заодно доставить Иллуру зерно?

– А почему его не отправить посуху? – вдруг подумал Ларин, вновь переводя взгляд с моря на своего собеседника. – Зачем рисковать, отправляя зерно по морю, если царь все равно стоит у Перекопа?

– Армии Иллура предназначается только часть зерна, – терпеливо пояснил Тарман, – остальное нужно морем доставить в осажденную Ольвию.

– Осажденную? – не поверил своим ушам Ларин. – Сарматы уже и Ольвию осадили?

– Война идет по всем нашим границам, – проговорил комендант Херсонеса, – сарматы собрали большую армию и атаковали по суше много наших городов, в том числе и Ольвию. Только до Тиры еще не добрались. Хвала богам, ни одной большой крепости еще не захватили, царь не позволил, и в Крым не прорвались. От злости Гатар лишь пожег наши пашни вдоль берега, но сил у него еще много.

– Хотят уничтожить главные верфи, – смекнул Ларин, словно размышляя сам с собою и пропустив мимо ушей последние слова коменданта, – чтобы лишить Иллура флота. Римляне, небось, надоумили, – сарматам наш флот без надобности, они по морю не плавают.

Во время этих размышлений адмирал застыл с куском мяса в руке, но, приняв внезапное решение, поднял глаза на Тармана.

– Ну ладно, уломал. Давай твое зерно, доставлю его по морю к царю под охраной своих кораблей. Но уж дальше – как он решит. Пошлет в Ольвию, поплыву, а нет, кто другой доставит.

– На то и царь, чтоб решать, – обрадовался Тарман, подливая вина своему гостю.

Переночевав за стенами прекрасно укрепленного города, выдержавшего в давние времена не один штурм скифской армии до захвата и, несмотря на это, сохранившего почти все греческое величие в архитектуре, Ларин был готов следовать дальше. Пополнив запасы и оставив здесь для ремонта все корабли, нуждавшиеся в этом, адмирал отдал приказ выступать.

Осмотрев зерновозы, он узнал, что ему предстояло конвоировать в секретный порт назначения двенадцать груженных доверху кораблей. Ларин рассчитывал обойтись своими силами, но комендант, обрадованный таким удачным стечением обстоятельств, сделал широкий жест и прикомандировал к нему еще три остроносых триеры. – Все равно я собирался отправить их вместе с зерновозами, – пояснил Тарман, лично провожавший на пристани кровного брата Иллура, – так пусть они послужат нашему царю, как мы и хотели.

– А сил-то хватит от греков на море отбиться, если опять появятся под стенами? – на всякий случай уточнил Ларин, оглядев находившиеся в защищенной гавани корабли, коих насчитывалось от силы шесть штук.

– Мое дело – сохранить город, – туманно ответил Тарман, теребя бороду, – а море и так нашим будет, когда сарматов прогоним и с Боспором покончим. Вот вернется царь, тогда…

– Ох, не скоро он вернется, – перебил его Леха, посмотрев с высоты своего роста на коренастого, но низкорослого коменданта, – если такие дела вокруг Крыма творятся. Но я передам своему кровному брату, что ты ему верно служишь и город в надежных руках.

Тарман слегка поклонился адмиралу, когда тот уже поднимался по сходням на борт «Узунлара».

– Отчаливай, – приказал капитану Ларин, в сопровождении верного Токсара направляясь на корму, – не позднее чем завтра на рассвете мы должны быть на месте.