Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий - стр. 115
– Молодцы! Мы победили в первой схватке. Но долг призывает нас двигаться дальше. Центурионам – пересчитать людей и похоронить убитых. Впереди горная крепость, и ее, если повезет, мы должны захватить до заката. Марс и Юпитер ждут от нас кровавой жертвы, так не заставим же богов ждать долго!
Спустя час, прошедший с момента окончания схватки с луканами, морпехи двинулись дальше. Каждый разыскал свои пилумы или взял чужие, благо теперь хватало свободных. Квинт нашел себе новый щит.
– Спасибо, брат Тертуллий, – сказал он Федору, когда они снова шагали по горной тропе рядом, – если бы не ты, зарубил бы меня тот лукан. Твой щит крепче оказался.
– Да ладно, – отмахнулся сержант, – случись со мной такое, тебе бы пришлось выручать. Это война. Здесь иначе никак. Зачем только баб всех перебили, не понимаю.
– Да ты что, Федр, – удивился Квинт, осклабившись, – сам же сказал: война. Это же луканские бабы. Их всех надо вырезать. Хотя перед смертью можно было бы и попользоваться, им все равно пропадать.
– А детей? – опять спросил легионер, перехватывая пилумы покрепче.
– На всякий случай, – терпеливо пояснил Квинт. – Дети врагов – тоже враги. Вырастут, будут мстить Риму. Как ты не понимаешь? Они не признают римский порядок, наши законы. Гней правильно сказал – никого не жалеть. А ты чего раскис?
– Я в порядке, – отмахнулся Федор, хотя на душе у него кошки скребли.
В первом бою с луканами они потеряли восемнадцать человек. А в манипуле Пойдуса недосчитались двадцати семи. Но зато луканы полегли все. Гней излучал удовлетворение, а «зеленые» легионеры, попробовав крови, воспряли духом и двинулись дальше. У всех новобранцев это был первый в жизни бой, но никто, кроме Федора, особенно не напрягался насчет убитых женщин и детей. Все рассуждали так же, как Квинт. Сказали рубить – руби, не рассуждай. Иначе сам погибнешь. На войне только так и надо.
Через пару часов легионеры форсированным маршем поднялись по узкой тропе, оказавшись в небольшом ущелье. Дальше вперед ущелье расходилось на два рукава. Один заворачивал обратно к морю, видневшемуся отсюда достаточно хорошо. Правда, место стоянки римских судов оказалось скрыто отрогами. А другой заканчивался возвышением и небольшим плато, на котором Федор издалека увидел луканскую крепость. Она выглядела небольшим селением, выстроенным на возвышенности и обнесенным прочной каменной стеной метров шести-семи в высоту, с двумя башнями у ворот. Точнее, почти обнесенным. Часть стены была бревенчатой, видимо, обитатели городка не успели заменить дерево на камень. Но даже эта часть выглядела достаточно прочно.
Плато примыкало к скале, и сзади крепость имела естественную защиту. Нападать предстояло только в лоб, со стороны стены, перекрывшей все ущелье полукругом. Подняться на скалу, нависавшую над крепостью, казалось невозможным. Вдоль стены тянулся ров, наполненный водой из стекавшего по скале горного ручья. Мост перед воротами был, естественно, поднят. На стенах выстроились лучники.
– Так, – сказал Гней, задумчиво разглядывая торчащий почти вертикально, на совесть сработанный мост из крепкого бруса, – мы опоздали. Юпитер не дождется сегодня от нас кровавой жертвы.
Он обернулся к стоявшему рядом опциону.
– Спурий, отправь немедленно гонца в лагерь с приказом перебросить сюда все онагры. Эти гнусные луканы заперлись в своем доме и не хотят сдаваться без боя. Нам придется пробить себе вход.