Легион: Прыжок льва. Испанский поход. Смертельный удар - стр. 110
Они гнали так примерно полчаса. Проскочив пару заброшенных деревень и спустившись во вторую долину, Чайка вдруг резко свернул на едва различимую полянку за лесом и остановился.
– Зачем мы сюда свернули? – напрягся Сандракис, увидев, что Чайка спрыгнул на землю и, вынув из сена кинжал, стал разрезать упряжь лошадей. – Вы хотите от меня избавиться?
– Не шуми, грек, – мирно пробасил Федор, – я свое слово держу. За нами будет погоня, я уверен. Так что лучше нам бросить телеги и пересесть на коней верхом, если хочешь выжить. Так будет быстрее. И шансов больше. Летис, освободи себе одну лошадь.
– Но ведь мы же выехали из города, – проговорил озадаченный купец, глядя, как тускло сверкнуло в лунном свете лезвие второго кинжала.
– Ты забыл про свой корабль? – напомнил Федор, подводя одного коня к Сандракису, – там сейчас такой переполох творится, что римляне наверняка уже «поняли», чьих это рук дело, а потом осмотрели и твой дом. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, пока этого Лутация возьмут за… самое дорогое и вытрясут из него, что он недавно пропустил за ворота две повозки?
Потрясенный грек молчал. Рука смерти еще простиралась над ним.
– Моли бога, чтобы он не признался сразу, – продолжал Федор, – тогда времени у нас будет больше. Но насколько я знаю Марцелла, он сейчас в гневе. И если твой дурак-центурион все же признается, то за кошелек с золотом он потеряет не только карьеру военного. Боюсь, ему отрубят голову или скормят львам. А за нами немедленно отправят погоню. Так что, если не хочешь закончить как Лутаций, садись на коня, и поскакали дальше. Времени у нас мало.
Сандракис, явно не привыкший к такому способу передвижения, еле взобрался с повозки на лошадь, подложив вместо седла мешок из телеги. Держался он на коне неловко, норовя рухнуть в низ, тем более что управлять конем можно было только ногами, а руками держаться за гриву. Освобождая второго коня, Чайка поглядывал назад, но пока все было тихо, только кричали в лесу ночные птицы. Взобравшись на коня и глянув в сторону Летиса, неуклюжей громадой уже возвышавшегося неподалеку, Чайка решил, что они втроем сейчас похожи на американских индейцев или, в лучшем случае, на нумидийцев. Тем тоже ничего на скаку, кроме пяток, было не нужно. Хотя у нумидийцев, надо признать, была хотя бы уздечка, а у них даже этого не было. Но приходилось обходиться тем, что есть.
– Вперед, – приказал Чайка, ударив пятками по бокам лошади, и вновь выехал на дорогу.
Остальные члены его отряда последовали за ним на небольшом расстоянии. Крепко ухватившись за гриву и наподдав сандалиями, Федор смог заставить свою лошадь, больше привыкшую к неспешному шагу, перейти на галоп. Вторым ехал здоровяк из Утики, лошадь которого спокойно выносила его вес, привычная к перевозке тяжестей больше, чем к быстрой езде. А Сандракис, болтавшийся на спине смирного животного, как мешок соломы, немного поотстал. Несколько раз, обернувшись через плечо, Чайка при свете звезд и луны, то и дело исчезавшей за облаками, неизменно находил взглядом его качавшуюся, словно маятник, фигуру. И, наконец, успокоившись, перестал за ним наблюдать. «Если хочет выжить, то постарается не свалиться с коня, – решил Федор и сам без седла ощущавший себя не слишком комфортно, – может быть, мысль о вознаграждении его подстегнет».