Легенды о проклятых 3. Обреченные - стр. 23

- Хотите, я подержу, пока вы поедите? Я, конечно, никогда не держал детей, но я могу попробовать. 

Оба отрицательно покачали головой, и он не стал настаивать.

- Я из Равана иду в Нахадас. Заблудился по дороге.

Супруги переглянулись.

- Я слышал, в Раване все мертвы, как и в Гаране. – сказал астран, отламывая хлеб и с наслаждением разжевывая его.

- Мертвы, верно. Я один выжил.

- Благодаря Иллину, он вас уберег от смерти.

И вдруг послышался оглушительный визг горна. Ран инстинктивно вскочил на ноги, хватаясь за меч.

- О, Иллин, что это? – вскрикнула женщина.

Тройной вой возвещал о нападении на деревню.

- Валласары пришли.

***

До этого момента Ран не знал, что такое Ад. Он всегда был в числе нападавших, среди тех, кто несет праведную кару врагу, а сейчас лишь мог глотать широко открытым ртом зловоние смерти и содрогаться в приступах ужаса и ярости, когда валлассары жгли дома и вытаскивали жителей деревни на улицу, чтобы швырять их в кучу, как хлам. Рубить на части живых и мертвых, как скот на бойне, заливая землю кровью и слезами.

Ран сражался до последнего, пока не получил сокрушительный удар чем-то тупым по затылку и не рухнул рядом с повозкой торговца тканями, который так и застыл с поводьями в руках, свесив на грудь разрубленную на две части голову. Тианец пришел в себя, когда услышал голос Даала, звучавший как из самой Преисподней – надтреснутый, зычный, пробирающий до костей.

- У вас есть выбор: стать одним из нас, поклониться Геле, отказаться от вонючего языка лассарского и присягнуть в верности мне – единственному Владыке Объединенного Королевства. Сыну Амира дас Даала, так вероломно убитого вашим проклятым велиаром. И я подарю вам жизнь. Более того, я гарантирую, что вы не будете голодать. В наших обозах еда и реки дамаса.

Всех, кто восстанет против меня и моих людей, ждет лютая смерть. И у вас нет времени на раздумья. Согласные пусть сделают шаг вперед.

Ран был среди тех, кто против, но он не мог пошевелиться, придавленный перевернутой повозкой к стене. Он силился рассмотреть того, кто сеял ужас по всему северу. Наверное, сам Саанан выглядел бы именно так, если бы появился перед людьми. Такой же измазанный сажей, со сверкающими глазами и вечно улыбающимся ртом, как пасти Жутких.

Он восседал на своем черном коне, как всадник смерти, гарцуя и выбивая из-под копыт грязь и комья подтаявшего от царящего вокруг пожара снега. Несогласных предать Ода Первого привязывали к лошадям и разрывали на части как женщин, так и мужчин, под улюлюкание солдат и низкий смех их предводителя. На покосившемся деревянном храме повесили знамя дикарей, а вокруг посадили на колья астрелей и верующих в Иллина прихожан, не пожелавших отречься от веры и снять с шеи звезды. Дома остальных несогласных сожгли дотла, а изуродованные тела подвесили вдоль дороги.

  Приподняв голову, Ран смотрел, как Даал слез с коня и принялся кружить вокруг трупов, расставив широко руки. Танец смерти. Он слышал об этом когда-то. Но считал не более чем выдумкой трусливых псов, сбежавших с поля боя. От суеверного ужаса по коже тианца поползли мурашки, и каждый волосок на теле встал дыбом. Даже сами зверства валлассаров не ужаснули его до такой степени, как этот варварский танец.

- Отныне ваша деревня принадлежит Рейну дас Даалу. Отныне здесь запрещено говорить на лассарском. Непокорных ждет та же участь. Да здравствует велиар Лассара! Да здравствут велиар Валлассара! Да здравствует велиар Объединенных Королевств! На колени перед вашим Господином!