Легенды неизвестной Америки - стр. 20
Именно это и страшно. Проще умереть от ударной волны, чем медленно сгорать в оплавляющемся пластике салона.
Харперсон был без сознания, но жив.
«Звоните в скорую!» – закричал Рэд.
Около машины уже собралось десятка два человек, но никакой помощи Харперсону мы оказать не могли.
«Его нельзя двигать!» – снова заорал Рэд, потому что какой-то сметливый малый хотел тащить пострадавшего наверх.
Рэд так и сидел около Харперсона всё время, пока не приехала скорая.
Митчелл победил. Судья на финише взмахнул клетчатым флагом и прокричал фамилию триумфатора. После победы тот некоторое время улыбался, обнимал женщин, пожимал руки, а затем отправился к импровизированному подиуму. На соревнованиях не было системы «первое – второе – третье место», все сливки собирал победитель. Толпа потекла за Митчеллом, и девушка в купальнике вручила ему кубок. Всего этого я сам не видел, но думаю, что не ошибся ни в едином слове. Впоследствии я смотрел много подобных состязаний, и все они заканчивались примерно одинаково.
Пока непобедимого Митчелла на руках вносили в закусочную, мы с Рэдом сидели около Харперсона. Тот лежал на спине и тяжело дышал. Конечно, мы не могли определить, что с ним, но Рэд серьёзно опасался, что повреждён позвоночник.
Когда прибыла скорая, она не могла съехать по песчаной трассе вниз: водитель боялся, что высокий фургон перевернётся. Санитары спустились с носилками, аккуратно переложили на них Харперсона и отнесли в машину. Больше мы его не видели.
Что с ним, я узнал лишь через несколько дней, позвонив из Гранд-Джанкшена в больницу штата, куда оттранспортировали Харперсона. Позвоночник действительно оказался повреждён – смещение, сдавливание нерва. Но операцию провели вовремя, и парень был спасён. Я считаю, что это целиком и полностью заслуга Рэда, а не врачей. Те качественно сделали механическую работу, а Рэд принял два правильных и своевременных решения в экстремальной ситуации. Во-первых, он вытащил гонщика из грозившей загореться машины, а во-вторых, не позволил потом его трогать и передвигать.
После того как скорая отъехала, мы поднялись наверх. То есть не мы с Рэдом, а все пятнадцать-двадцать человек, которые спустились к месту аварии.
В забегаловке царила атмосфера праздника. Митчелл пил шампанское из горла, лапал одну из девчонок за грудь и кричал: «Ну что, съели? Никто не победит Ника Митчелла!» Ему аплодировали и пели хвалебные песни. Я сидел за столиком в углу и слушал разговоры окружающих.
«Ему нужно в сток-кары, точно, он там всех порвёт!» – говорил один. «Петти нашему Митчу в подмётки не годится!» – вторил ему другой. «Как он его на последнем круге, а?» – спрашивал кто-то.
А мне было противно. Только что чуть не погиб человек, причём из-за подлого приёма Митчелла, а им всем хоть бы хны. Но я понимал, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
В какой-то момент Митчелл окончательно почувствовал себя богом. Он залез на стол, в правой его руке была бутылка, в левой – победный кубок, и закричал:
«Меня зовут Ник Митчелл, и я не-по-бе-дим! – он так и разделил это слово по слогам, каждый из которых звучал как отдельный выкрик. – Есть кто-нибудь, кто хочет побить чемпиона? Что, слабо всем?»
«Никого, Митч!» – кричали ему в ответ.
И в этот момент из-за столика поднялся Рэд Байрон. Он медленно, раздвигая столпившихся фанатов, прошёл к столику Митчелла, поднял на него взгляд и спокойно сказал: «Я хочу».