Легенды мирового рока - стр. 6

С одной стороны, у него все невероятно хорошо: наконец-то снова сошелся с любимой женщиной, у них родился долгожданный ребенок – на сына Шона Джон нарадоваться не может. Но музыкант Джон Леннон перестает существовать: Джон запирается дома, превращается в няньку-домохозяйку, не пишет новых песен, а самое главное – он совершенно сознательно себя изнуряет. Он мало ест, еще меньше двигается, его организм держится на мощнейших внутренних ресурсах (Джон чрезвычайно вынослив).

Просветление наступает в 1979-м, когда он таки решает вернуться в музыку, и они с Йоко начинают работать над Double Fantasy – лебединой песней, блестящей с музыкальной точки зрения пластинкой. Планируется мировое турне – Леннон собирается в 1981 году посетить Англию с концертами, ему надо вернуть былую публику. Он встречается с Полом, и, похоже, недалек тот день, когда «Битлз» смогут снова собраться вместе, но…

Выстрелы Чэпмена заканчивают эту историю.

И вот тут пришла пора остановиться на той самой третьей версии. В ней все очень похоже на две предыдущие: Чэпмен – лишь орудие. Но – орудие для ленноновского самоубийства. Сам Джон никогда бы не спустил курок – выстрелила в Джона сама судьба. А Леннон к этой встрече уже подготовился.

Медики, которые везли Джона в больницу, в один голос уверяли полицию, что, если бы организм мистера Леннона не был истощен до такой невероятной степени, то его можно было бы спасти, кровопотеря была не столь велика.

Джон сознательно изнурял себя. Джон сознательно гнал себя к неизбежному финалу. Правда, думаю, он успел-таки опомниться – Double Fantasy пропитана оптимизмом и жизнелюбием, но, увы, спохватился Джон слишком поздно. Это, конечно, не умаляет вины Чэпмена – маньяк получил свое по заслугам, вряд ли он когда-нибудь вообще выйдет из тюрьмы – власти не отпускают Чэпмена, боясь самосуда со стороны битломанов. Но я бы хотел вернуться к тому, с чего начал. Если бы к девятнадцатилетнему Джону, только-только выпившему пива со Стюартом Сатклиффом и поигравшему с Полом Маккартни на гитарах, пришел гонец из будущего и сообщил о том, какой конец ждет его через двадцать с небольшим лет – думаю, Джон был бы этому только рад.

Выстрелы Чэпмена подарили ему бессмертие. Мы никогда не увидим Джона Леннона старым, мы никогда не узнаем о том, как бы он отнесся к палестино-израильскому конфликту, к распаду СССР и к войне в Ираке. Скорее всего, осудил бы любое насилие и снова призывал бы к миру. Но при этом Джон Леннон-легенда оказался миру куда нужнее живого Джона Леннона.

И хочется надеяться, что там, где он сейчас, в лучшем из миров, ему хорошо.

В начале 2000-х, во время триумфального возвращения Пола Маккартни к мировой гастрольной деятельности, журнал Rolling Stone обратился к ведущим музыкантам 90-х, чтобы те сделали совместное интервью с Маккартни. Каждый из двадцати рокеров задавал Полу по одному вопросу. Мрачный шутник Шон Крэхан из группы Slipknot задал самый короткий – и самый важный вопрос: «Где Джон?», на что Маккартни так же лаконично ответил: «Я уверен – на небесах».

И я в этом тоже абсолютно уверен.

Мне безумно импонирует теория Дмитрия Львовича Быкова о бессмертии гения. Попробую вкратце пересказать ее – специально для тех, кто может быть не в курсе. По Быкову, гений (литературный, но, я полагаю, это применимо не только к литературе, но и ко всем областям искусства) – эфемерная сущность, наделенная естественным бессмертием. Гений лишь меняет тела, поселяясь то в одном, то в другом художнике. И, тщательно изучив взаимопроникновение творчества различных поэтов – мы можем понять, в ком из них сидит тот или иной гений. Так, например, гений Жуковского к концу XIX века перемещается в Блока, а затем мигрирует в Окуджаву. Гений Есенина материализуется в площадной страсти Высоцкого. Гений Пушкина в XX веке распадается на Самойлова и Слуцкого – слишком велик этот гений для того, чтобы жить в одном теле. Себя самого Дмитрий Львович считает вместилищем мятежного духа Мережковского (и здесь ему в наблюдательности не откажешь).