Легенды Львова. Том 1 - стр. 20

– Разве я вас держу? Разве тяну?

– Нет, мы сами идём.

– Ага! Вот видите! Вы ещё того зелья и не видели, а оно уже действует: ходите за мной, как цыплята! А когда я его найду, так вы и не отвяжетесь. Нет, пойдёмте лучше обратно в город, чтоб ему, этому зелью.

И Олелько отправился в город.

Весь Рынок смеялся над зеваками, когда те вернулись в репейнике, заляпанные и с кислыми лицами.

Когда Олелько оказывался в опале, ему приходилось нелегко, вот и брался он за любую работу. Жаль только, что она сама ему в руки не шла. А жена ругается – есть нечего. Идёт Олелько грустный, тут видит – в Полтве чьи-то гуси барахтаются. И такие крупные да откормленные.

– А чьи это гуси? – спрашивает у пастушка.

– Боярина Недана.

Олелько знал, что все бояре с королём в поход подались, и сказал:

– Передай боярыне, что я мог бы её гусей научить по-человечьи говорить.

Да и поспешил себе домой, усмехаясь. Глянь-ка, под вечер прибежал пастушок:

– Боярыня согласна. Хватит ли двух месяцев на науку?

Олелько секунду подумал и кивнул:

– Хватит.

– Ну, тогда завтра я вам гусей пригоню.

Но Олелько гусей учить и не думал, а потихоньку резал их по одному да и ел с женой.

– Ох, нам это с рук не сойдёт, – вздыхала жена, но Олелько лишь смеялся.

Прошло два месяца, и пастушок за гусями пришёл:

– Ну что, научились гуси говорить?

– А как же, галдят так, что хоть уши затыкай. Ну, скажу я тебе, беды не миновать, когда хозяин вернётся.

– А что такое? А то боярин как раз вернулся.

– Спроси у боярыни, что мне делать, а то гуси сговорились, что когда боярин приедет, то расскажут, как боярыня с оруженосцем шуры-муры водят. Да и не только это, ведь они, оказывается, много чего знают и о челяди: кто, с кем, когда…

Пастушок что было сил помчался к боярыне и всё ей передал. А та, выслушав его, не захотела про учёных гусей и слышать:

– Передай Олельку – пусть их к чёрту порежет и забудет, что брался когда-то учить. Проклятые гуси! Ты их корми, ухаживай, а они смотри какую пакость затеяли!

Собрались как-то за королевским столом разные высокие вельможи. Один галицкий боярин решил над Олельком подшутить и, показывая на выпеченного до золотистой корочки гуся, сказал:

– Ну-ка, Олелько, начни гуся есть. Но при условии! Вставишь в него нож, я тебе его в то же место вставлю. Оторвёшь ему ногу – я тебе оторву. Отломаешь крыло – я руку оторву. Шею скрутишь – тебе скручу. Шкуру сдерёшь – тебе сдеру. Куда его укусишь – туда я тебя укушу. Что с гусём сделаешь, то и я с тобой сделаю.

Весь стол с интересом стал ждать, как же выкрутится Олелько. Смолкли разговоры, стихло чавканье, было слышно, как пролетает муха.

А Олелько подступил спокойно к гусю, выставил указательный палец, всем его с улыбкой показал и, засунув гусю в зад, с аппетитом облизнул.

Хохот сотряс стены, а Олелько то палец засунет, то оближет. Боярин вскипел не на шутку и не знал, что ему делать. Присутствующие подстрекали Олелька, чтобы боярину задок подставлял. И Олелько уже начал пояс расстёгивать, как вмешался король:

– Не будем, панове, портить себе вечер такой комедией. Думаю, достаточно будет, если боярин заплатит Олельку сотню червонцев. Если только он не хочет…

– Нет-нет, – ухватился за королевские слова боярин и бросил Олельку кошелёк с деньгами.