Легенды крови и времени - стр. 8

– Боли я не боюсь. Давайте же наконец завершим все эти приготовления. – Тон Фиби указывал, что она надеялась положить конец надоевшим обсуждениям.

Фрейя и Мириам переглянулись.

– А как насчет местной анестезии в точке укуса? – спросила Мириам, вновь превращаясь в профессионального медика.

– Мириам, оставь, ради бога! – В те моменты, когда Фиби не ощущала себя потенциальной участницей олимпийской сборной, у нее складывалось убеждение, что она объект дотошного предоперационного консилиума. – Я не хочу никакой анестезии. Я хочу почувствовать укус. Почувствовать боль. Это ведь единственный процесс рождения, который у меня будет. Я не хочу ничего пропустить. – Здесь у Фиби было предельно ясное понимание. – Ни один акт творения еще не проходил безболезненно. Чудеса должны оставлять отметину, чтобы мы помнили, сколь они драгоценны.

– Что ж, прекрасно, – отрывисто, с напором произнесла Фрейя. – Двери заперты. Окна тоже. Франсуаза и Шарль дежурят у входа. Так, на всякий случай.

– Я по-прежнему считаю, что нам следовало провести это в Дании. – Даже сейчас Мириам продолжала анализировать процедуру. – В Париже слишком уж много бьющихся сердец.

– В это время года световой день в Лейре длится пятнадцать часов. Фиби не сможет быстро приспособиться к такому изобилию солнечного света, – возразила Фрейя.

– Да, но что касается охоты… – начала Мириам.

Фиби знала: сейчас последует обстоятельное сравнение французской и датской фауны с учетом питательных качеств той и другой, разницы в размерах, свежести, сопоставление живности, выращиваемой на ферме, с дикой, а также долгие разговоры о непредсказуемости аппетита новорожденного вампира.

– С меня хватит! – заявила Фиби, направляясь к двери. – Может, Шарль не будет мучить меня говорильней и сразу приступит к делу. Честное слово, я больше не выдержу всех этих приготовлений!

– Она готова, – хором сказали Мириам и Фрейя.

Фиби отвернула просторный ворот белой ночной рубашки, обнажая кожу с выступающими венами и артериями:

– Тогда начинайте.

Не успела она произнести эти слова, как почувствовала резкое прикосновение острых зубов.

Онемение.

Покалывание.

Сосущие звуки.

У Фиби появилась слабость в ногах. Быстрая отдача крови вызвала шок. Голова поплыла. Мозг подал сигнал: она подверглась нападению и находится в смертельной опасности. Это, в свою очередь, вызвало подъем адреналина.

Поле зрения сузилось. Комната погрузилась в сумрак.

Сильные руки подхватили ее.

Фиби плавала в бархатной темноте, погружаясь в слои спокойствия.

Покой.

Обжигающий холод вернул ее в сознание.

Фиби замерзала и горела.

Она закричала от ужаса, ощутив, что пылает изнутри.

Кто-то поднес к ней руку, мокрую и соблазнительно пахнущую.

Медь и железо.

Соль и сладость.

Это был запах жизни. Жизни.

Фиби тыкалась в руку, как младенец, ищущий материнскую грудь. Плоть находилась дразняще близко от ее рта, не достигая губ.

– Ты выбираешь жизнь? – спросила ее создательница. – Или смерть?

Фиби собрала все имеющиеся силы, чтобы приблизиться к животворному источнику. Вдалеке кто-то медленно и равномерно стучал. Потом она поняла: это не кто-то. Это…

Удары ее сердца.

Пульс.

Кровь.

Фиби почтительно поцеловала холодную руку ее создательницы, смутно осознавая предложенный дар.

– Жизнь, – прошептала она, прежде чем сделать первый глоток вампирской крови.