Легенды и мифы Невского проспекта - стр. 4
Новая Голландия. Современное фото
Чего здесь было больше – слухов о коррупции в кабинетах чиновников Военно-морского ведомства или языковых ассоциаций при произношении фамилии министра, сказать трудно. Скорее всего, и то и другое. Но подлинные заслуги адмирала были по достоинству оценены гораздо позже. В 1923 году Григорович эмигрировал во Францию, там и скончался в 1930-м, и только в 2005 году его прах был торжественно перенесен в Петербург. Теперь он покоится на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
Сразу после Октябрьской революции, в декабре 1917 года, комиссаром Морского генштаба, а затем морским министром был назначен мичман Балтийского флота Федор Раскольников. Тогда же, следуя традициям старого времени, он вместе со своей женой Ларисой Рейснер вселился в казенную квартиру в здании Адмиралтейства, которую совсем недавно занимал адмирал Григорович. Лариса Михайловна быстро освоилась. Здесь, в кругу своих близких родственников, которых в Петрограде называли «Ревсемейством», она любила устраивать приемы для бывших богемных приятелей. Угощала их редкой в голодном Петрограде икрой и другими деликатесами, блистала театральными нарядами, взятыми в костюмерных Мариинского театра, и возмущалась буржуазным убранством квартиры царского министра.
В этих же ярких вызывающих нарядах работы художника Бакста, ничуть не смущаясь, она могла навестить своих литературных знакомых, пригретых новой властью в Доме искусств на Мойке, так же запросто, как еще совсем недавно посещала эстетствующих поэтов в «Башне» Вячеслава Иванова на Таврической улице.
Лариса Михайловна Рейснер родилась в польском городке Люблине, в интеллигентной семье профессора-правоведа. В Петербург семья Рейснеров переехала в 1905 году. Мать, урожденная Хитрово, была писательницей. Отец преподавал право в Петербургском университете. Род Рейснеров древний. По одним сведениям, он происходил от крестоносцев – богатых рейнских торговцев, по другим – от некоего крещеного еврея Лео Ринуса. Лариса рано стала писать, еще гимназисткой выпустила в рижском издательстве две книжки с характерными женскими названиями: «Офелия» и «Клеопатра». А в качестве своего литературного псевдонима выбрала мужское имя далекого предка: Лео Ринус.
Лариса рано увлеклась революционными идеями, но и, включившись в большевистскую деятельность, продолжала писать. Однако в литературных кругах серьезным успехом не пользовалась. Например, известный поэт и переводчик М.Л. Лозинский отзывался о Рейснер, как о «завиральном человеке». «Это Ноздрев в юбке. Она страшно врет, и она глупая», – говорил он. И Георгий Иванов утверждает, что «за барышней Рейснер ухаживали, а над стихами ее смеялись».
Сразу после Октябрьского переворота 1917 года родилась легенда о том историческом выстреле крейсера «Аврора», который «возвестил всему миру о начале новой эры в истории человечества». Будто бы на крейсер, в сопровождении отряда красных моряков, «взошла женщина невероятной, нечеловеческой красоты, огромного роста, с косами вокруг головы. Лицо бледное. Ни кровинки. Словно ожившая статуя». Она будто бы и распорядилась дать залп из корабельной пушки. Моряки крейсера молча переглянулись: женщина на корабле – плохая примета, но команде подчинились и выстрел произвели. Так это или нет, с полной определенностью сказать трудно, но в литературе хорошо известно, что образ женщины-комиссара из «Оптимистической трагедии» Всеволод Вишневский списал с Ларисы Рейснер.