Легендарные разведчики. Книга 4 - стр. 23
Однако уже в конце 1940 года, а не позже, как принято считать, Квасников посылает первую свою шифровку в наши резидентуры в США, Великобритании и Германии. В этих странах, по его пока всего лишь предположениям, могли вестись работы над суперсекретным атомным оружием.
Когда грянула война, то схожие шифровки были отправлены по приказу Квасникова во все раскинутые по миру и потихоньку восстановленные резидентуры. Всю информацию о научных исследования в области атома, о добыче урана, хоть в Норвегии, хоть в Чехословакии, быстро и без сомнений – в Москву.
Первыми откликнулись Дональд Маклин и Джон Кернкросс из «Кембриджской пятерки». Каждый прислал в сентябре 1941 года не просто информацию, а документы, подтверждающие начало работ над атомным проектом в США и Британии. Почти полностью совпавшие сведения встревожили Квасникова. Его руководство тоже обеспокоилось. И настолько, что Берия дал приказ нашим авторитетнейшим экспертам проверить достоверность из Лондона полученного. И был успокоен, когда ведущие умы вынесли вердикт: создание подобного оружия возможно, но не сейчас, а лет через десять, а то и двенадцать.
Сейчас часто и в принципе заслуженно вспоминают о Берии как о создателе советской атомной промышленности. Но тогда, в 1941-м, он обозвал донесения «дезой» (дезинформацией), цель которой им была мгновенно разгадана: отвлечь в тяжелейший для Советского государства час силы, средства и людей на занятие чем-то настолько же дорогостоящим, насколько и бесполезным.
Квасников же и придумал название грандиозной операции нашей разведки по добыче секретов изготовления атомной бомбы – «Энормоз». В переводе с английского – огромнейший, грандиозный. Задачи резидентурам ставились конкретные. Чтобы понять, что из себя представляет бомба и что необходимо для ее изготовления, технарь Квасников засел за книги по ядерной физике. И вскоре он уже относительно точно понимал те ряды длиннющих интегралов, что пока еще «вслепую» присылали из Штатов, Англии и Канады его подчиненные. Усвоил все тонкости и премудрости, запомнив их до конца дней своих. Задачи резидентурам превратились из несколько расплывчатых во вполне конкретные. Он обязал сотрудников, работающих в «закордонной» разведке, освоить хотя бы учебники для студентов-физиков. Сам набрасывал вопросы, которые надо было задавать нашим иностранным агентам, иногда удивляя тех точно сформулированной конкретикой.
Информация разведки от 20 июля 1942 года о результатах секретной встречи президента США Рузвельта и премьера Соединенного Королевства Черчилля на многое раскрыла глаза и пребывающему в неверии Берии. Руководители двух стран решили сосредоточить усилия своих ученых в центрах на территории Соединенных Штатов. Англичане дали добро на переезд лучших своих физиков в лаборатории Америки. А нам – ни слова.
Ради справедливости сам Квасников называл свой характер «скверным». Я бы определил его иным словом – «самовольным». Он не собирался дожидаться окончательного прозрения наркома Берии. Написал напрямую Сталину докладную записку о разработке союзниками втайне от СССР атомной бомбы.
И пошел дальше простого пересказа тревожнейшей информации. Предложил срочно заняться на территории Советского Союза созданием своего атомного потенциала. Перечислил меры, для этого немедленно требующиеся. Среди них и создание некого объединения всех организаций, занимающихся подобными и схожими научными проблемами. Не преминул упомянуть: информацию разведки от своих источников надо тщательно и быстро изучать и доводить ее до структуры, занимающейся исключительно работой над атомным оружием.