Легендарные герои военной разведки - стр. 30
Лезжов снижает самолет и вдруг внизу видит железную дорогу, дальше появляется город, и, к счастью, пилоты видят аэродром. Заходят на посадку, хотя навстречу им летят красные ракеты. Но выхода нет. Самолет садится. Оказалось, они приземлились в Иваново, что в трехстах километрах от Москвы.
А потом начался разбор полетов: шутка ли, сбили свой МиГ. Но после изучения всех обстоятельств командир полка сообщил Лезжову, что в сложившейся обстановке он действовал правильно. Что же касается истребителей ПВО, то пусть с ними разбирается их командование.
Однако не все думали так, как командир части. Секретарь парткома полка, человек мстительный и злобный, встретив Лезжова в коридоре штаба, сказал:
– Думаешь легко отделался за сбитый МиГ? Ты будешь кровью расплачиваться за это.
Конфликт с секретарем парткома еще не раз аукнется Ивану Ивановичу. Кандидатом в члены партии его примут только в июне 1943 года, а членом КПСС он станет после войны.
Обо всем этом и доложил выпускник академии Иван Лезжов своему начальнику управления. Генерал Соколов, внимательно выслушав подполковника, подвел итог.
– Вы прошли всестороннюю специальную проверку перед беседами в ЦК. А приведенные факты только подчеркивают вашу добросовестность.
Так Герой Советского Союза подполковник Иван Лезжов стал офицером центрального аппарата Главного разведывательного управления.
Америка, Америка…
Главным наставником Ивана Лезжова стал полковник Анатолий Павлов. Они работали в одном кабинете, за соседними столами, и Анатолий Георгиевич делился своим опытом.
«Павлов ежедневно, – напишет потом в своих воспоминаниях Лезжов, – терпеливо и досконально разбирал со мной специфические стороны и оценки поступивших донесений, наставлял меня в процессе исполнения оперативных документов. Имея спокойный и доброжелательный характер, большой опыт работы и светлую голову, Анатолий Георгиевич сумел за короткий срок подготовить меня к выполнению оперативных задач».
Потом Ивану Ивановичу было поручено изучение оперативных дел нелегалов Главного разведывательного управления, завершивших свою работу за границей. Здесь же хранилась документация на тех нелегальных работников, которых отправили в лагеря или расстреляли в ходе репрессий.
Каждый день подполковник Лезжов буквально врастал в судьбы этих мужественных людей. Детство, юность, приход в разведку, сложная, тяжелая работа за рубежом, выполнение опаснейших заданий. Перелистывая страницы дел, Иван Иванович анализировал шифрограммы, направляемые в Центр. Сколько ценных материалов государственной важности с риском для жизни добывали эти люди, дабы Родина знала, слышала, могла противостоять вражеским нападкам. И чем же их отблагодарила Родина?.. Последней страницей в папке было не представление на орден, а представление на расстрел. «Признать виновным в измене Родины и подвергнуть расстрелу». Стандартные строки, леденящие душу.
Лучше бы, конечно, ему, начинающему разведчику, не знать всего этого. Но начальство почему-то решило иначе. Целый год он вчитывался в жуткие расстрельные страницы. Оказалось, что таким образом его готовили к будущей работе в качестве нелегала.
Через много лет, став опытным разведчиком, Иван Иванович так оценит решение своих руководителей:
«Начальником 2-го управления Всеволодом Соколовым была допущена серьезная ошибка. Любой здравомыслящий человек, изучивший несколько десятков оперативных дел нелегалов и увидевший бесчеловечную оценку их труда, да что там труда, – жизни, вряд ли бы хотел повторить трагическую судьбу этих людей».