Легендарное дело - стр. 48
Лев с силой тряхнул Максима за плечо:
– Не раскисай. Идем.
Он поднимался по лестнице, пружиня на каждой ступеньке от внутренней злости, а его напарник плелся из последних сил. В коттедже Лев усадил его в кресло, принес стакан воды, лист бумаги с ручкой и приказал:
– Вспоминай.
– Что вспоминать?
Уныние мужчины казалось безграничным.
– Пиши, какие личные вещи вы забрали из пансионата после смерти Валентины. Ему нужно что-то, о чем мы не догадываемся. Давай. Это ключ. Вспомнишь и сможешь избавиться от страховщика.
– Ну… – Макс почесал в затылке и принялся выводить: – Стол, который у Аньки в комнате стоит, письма и открытки в музей она утащила, сумку Галка себе забрала, а остальное в коробках лежит, – мужчина махнул рукой на три картонки в углу веранды.
– Стоп!
От окрика опера Максим подпрыгнул на месте, перестав выводить четвертый пункт.
– Как ты сказал?
– Остальное в коробках, Галка сумку…
– Нет, – оборвал его резко Лев. – Что Аня унесла в музей?
– Письма Тины, открытки старые.
– Что за открытки? В конверте из музея не было открыток. Только письма.
– Ну, такие старые открытки, как в детстве моем. Они на стенд уже пришпилены, для выставки же, – удивился Максим. – Анька говорила, что открытки будут в выставке участвовать, она еще в интернете по каждой искала информацию, кто художник, в каком году выпустили. Да там все они копеечные, лет двадцать назад такие присылали по почте, чтобы с Новым годом поздравить или с Восьмым марта. Их все знают. Мишка с цветами, помнишь? Зайцы елку наряжают. Мы такие в школе девчонкам дарили, маме я из армии присылал, даже Лене подписывал в те времена, когда мы просто дружили.
– Этих открыток нет ни в коробках, ни среди писем.
– Конечно, нет, они же в музее. Анька их как увидела, так в тот же день утащила. Она же девочка, в восторге от зверюшек. Ну и потом неделю целую мастерила этот стенд с руководителем, у меня и фотографии есть.
Максим открыл галерею на телефоне и показал снимок большого щита из фанеры в рамке, где были прикреплены двадцать открыток и под каждой небольшая распечатка с пояснениями. Лев внимательно просмотрел каждый миллиметр снимка. Обычные открытки, которые продавались буквально лет двадцать назад во всех книжных магазинах и отделениях почты. Интересные экземпляры для школьников, что пришли на экскурсию в краеведческий музей, но точно не имеющие спроса у коллекционеров и собирателей старины. Со вздохом сыщик попросил:
– Забери их из музея, пожалуйста.
– Но как же… – заупрямился Максим. – Ребенок старался, неделя трудов… Она так расстроится…
Лев чувствовал себя уставшим и раздосадованным. Стараясь не выпускать бурю из себя, он строго пояснил:
– Максим, я понимаю, что дочка для тебя важнее всего в жизни, но ты вспомни, что она и жена сейчас у тебя прячутся в деревушке подальше от преступника, который ничем не гнушается, и остановить его не получается. Так что давай используем последний шанс и отдадим ему открытки, вдруг он ищет именно их. Сделай, как я тебя прошу.
Максиму оставалось лишь согласно кивнуть.
На Льва накатила тяжелая усталость, но спать он и не думал. Сгреб все письма и папку директора и устроился в номере с убойной порцией кофе, чтобы наконец разобраться с информацией.
Однако усилия его оказались напрасны. В письмах некий Григорий обращался к Валентине, уговаривая тогда еще молодую девушку не переживать и доверять ему. Ничего криминального, связанного с событиями в современном мире. Единственное, что Лев понял, – Григорий был несвободен и состоял с Валентиной в любовных отношениях достаточно длительный период.