Легенда о шиповнике - стр. 6
Сигрун согласилась: она решила, что с ее красотой нечего бояться. Любой мужчина захочет ее и не посмеет отказать.
Так и произошло. Тэлфрин не отказал ей в ту ночь, но оказалось, что этого недостаточно, чтобы воспылать к ней любовью. Так, Сигрун получила свой жестокий урок, поплатившись разбитым вдребезги сердцем.
Возможно, она еще пожалела бы Хельду, если бы в голосе той не звучало столь неприкрытое тщеславие от того, что властелин великого Блэрхайда берет ее в жены, и младшая опередит старшую на брачном ложе.
Это ранило Сигрун так глубоко, что она забыла о сестринском долге.
Блэрхайд, и правда, хранил память о прежних славных днях. О нем еще говорили с уважением. Замок помнил все четырнадцать поколений могучего рода, приходящего постепенно в упадок. Его стены, прежде увешанные драгоценными гобеленами, звонким оружием, покрылись зеленью мха. В сундуках, хранивших когда-то давно несметные сокровища, добытые в военных походах, обитали мыши.
Последние неурожайные годы привели к тому, что пришлось покупать пшеницу втрое дорого в соседнем Элмарке, но, когда груженые корабли шли через Холодное море, случился жуткий шторм, отчего почти все они затонули. Деревянные обломки и изуродованные трупы моряков долго еще находили вдоль всей Хрустальной бухты и Восточного побережья.
И вот, когда Тэлфрин пришел в отчаяние, ему и приснился тот самый сон, который показался благословением свыше.
Его наследник станет спасением. Он верил в это.
Живот Хельды рос день ото дня, и так же росла мрачная решимость ее сестры исполнить клятву.
Нити заклятия протянулись между нею и скрытым во чреве дитя. Она так погрузилась в исполнение своего обещания, что это стало смыслом ее существования.
Сигрун, стоило ей увидеть довольное лицо Хельды и руки Тэлфрина на ее округлившемся животе, вспоминала язвительные слова возлюбленного, ставшие горьким ядом для ее изболевшегося сердца.
Сигрун превратилась для Тэлфрина в неприятную обузу и напоминание о его легкомысленности. Он помнил ее податливое тело и жаркие ласки, но от этого еще больше презирал, опасаясь, как бы эта неудобная правда не открылась его жене.
Тэлфрин убедил себя, что в той преступной связи нет его вины, ведь это она пришла к нему и соблазнила своей дикой красотой.
Он подумывал выдать ее замуж за какого-нибудь достойного лорда из долины. Никто не откажется связать себя родственными узами с семьей властелина знаменитого Блэрхайда и взять в жены красивую девушку, пусть она и утратила девичество.
Наверняка, Сигрун найдет способ ввести в заблуждение жениха. Тэлфрин чувствовал, что в отличие от его простоватой и милой Хельды, ее сестра была куда более коварной и изобретательной. Так он избавится от нее и окажет ей милость, ведь какая женщина не хочет обрести хорошего мужа?
Как только Хельда родит и пройдет хотя бы год, чтобы младенец окреп, он непременно займется этим. Взгляды Сигрун, которые он будто бы не замечал, прожигали его, ставили на нем клеймо, от которого хотелось содрать кожу. Если жена заметит это, у нее могут возникнуть подозрения, а этого нельзя допустить.
Одним мартовским днем старая Эйдис, поддерживающая священный огонь, ощутила то, что смутно тревожило ее последние месяцы.
Чувство зародилось совершенно внезапно, словно без всякой причины, но старуха уже знала, что в замке поселилась Тьма. Даже пламя, прежде никогда не затухавшее на алтаре Богини, теперь горело плохо и его слабые языки бросали отсветы на хмурое лицо Эйдис.