Легенда о Фэй. Том 1 - стр. 5
– В разных уголках страны недовольные таким исходом люди стали поднимать восстания, но, увы, противостоять приспешникам Северной лже-столицы они не смогли. Многие тогда погибли, а выжившие нашли убежище в горах Шушань под защитой твоего деда – отца Ли Цзиньжун. Затем самозванец Цао ввел свои войска в земли Шу и объявил Сорок восемь крепостей логовом разбойников. Твой дед был настоящим героем. Услышав так называемый императорский указ предателя Цао, он лишь рассмеялся, а после велел своим людям поднять флаг Сорока восьми крепостей и провозгласил себя главарем горных разбойников, раз уж такое прозвище дал ему самозванец.
Чжоу Итан на мгновение замолчал, посмотрел на дочь и с безразличием в голосе продолжил:
– Я рассказываю все эти истории, чтобы ты знала: даже если на тебе клеймо «разбойницы», в твоих жилах течет кровь героя, а не грабителя или убийцы. Не опозорь славное имя своих предков.
Отец болел уже много лет, и голос у него совсем ослабел, что отнюдь не добавляло его словам строгости. Однако последняя фраза ударила Чжоу Фэй куда больнее хлыста матери.
– Так что сказал учитель? – вздохнув, повторил вопрос Чжоу Итан.
Учитель Сунь был некогда обычным дотошным ученым, которого осудили за излишнюю болтливость. В одном из своих сборников сочинений он расхаял императора Цао, за что его и преследовала династия самозванца. К счастью, ему удалось затеряться среди кочевников и попасть в Сорок восемь крепостей. Ли Цзиньжун сразу заметила, что к тяжелому труду он совсем не способен, потому и отправила его обучать детей грамоте. С него только и требовалось, что показать ученикам, как читать и внятно излагать мысли на бумаге, ничего больше.
С самого детства грамотой с Чжоу Фэй занимался отец. Однако, несмотря на столь выдающегося наставника, чтение и письмо ее совсем не привлекали. Прошлой зимой Чжоу Итан простудился и проболел до ранней весны. Ли Цзиньжун некогда было самой следить за дочерью, но она боялась, что без присмотра та совсем отобьется от рук, вот и решила отправить ее на уроки к старому учителю. Она и подумать не могла, к каким неприятностям приведет сей опрометчивый поступок.
Чжоу Фэй продолжала молчать и лишь спустя некоторое время произнесла с неохотой:
– Я только услышала, как он начал говорить о «Трех путях женщин и послушании», и ушла.
– Не так уж и много, – кивнул отец. – Позволь мне спросить тебя, о каких трех путях шла речь?
Девочка недовольно пробормотала:
– Да кто ж их, к демонам, знает?
– Ты грубишь, – Чжоу Итан заглянул ей в глаза и продолжил: – «Женщина должна быть смиренной и мягкой, трудиться прилежно и к тому же чтить своих предков. Вот три пути, которым должна следовать женщина».
Чжоу Фэй не ожидала, что он тоже знает про эту чепуху, и нахмурилась:
– Сегодня миром правят волки и тигры. Окажешься слабее – и твоя собственная жизнь перестанет тебе принадлежать, будешь страдать и тускнеть, смиренный и мягкий, как бумажный фонарь!
Она говорила строго и проникновенно. Чжоу Итан даже удивился сначала, но потом не смог сдержать смеха:
– Ах ты, девчонка! Ни разу не покидала Шушань, а так смело рассуждаешь о мире? И так серьезно… От кого ты этого нахваталась?
– От тебя, – уверенно сказала Чжоу Фэй. – Ты как-то болтал по пьяни, и я ни словечка не упустила.