Легенда о Фарфоровом гроте - стр. 2
В небе застыла полная луна, поляна освещена ее серебряным светом, вдали зияет черная арка грота… Дуб стоит, словно полуразрушенный памятник, широко раскинув толстые ветви. Кипарис, начинающий аллею от входа в грот, чуть машет кончиком верхушки на ветру. Птица садится на верхушку, шевелится, успокаивается… Но что это? Они замерли, никому не хочется идти дальше.
– Ты тоже это видишь? – спрашивает Витька, сглатывая слюну.
– Ерунда какая-то, – говорит Вовка.
– То, что и должно быть, – говорит Витька, чувствуя, как по его спине ползет холодная капля пота. – И я туда не пойду.
– Я тоже, – отвечает Вовка.
Под аркой, в глубине Фарфорового грота, действительно стоит женщина. На ней длинное старинное платье, несмотря на то, что сейчас зима и довольно холодно. Белое платье, и сама женщина – тоже белая.
– Да и здесь я стоять больше не хочу, – говорит Вовка.
И тут третий, кто был с ними, Сережа Огурцов, с криком срывается с места и бежит по кустам вниз. Витька и Вовка бросаются вслед за ним, ссыпаются без оглядки по лестницам и шпарят аж до самой бани, где светло от фонарей, движутся машины и ходят люди.
Позже Жаров водил к Фарфоровому гроту своих девушек, но туманная белая фигура почему-то больше не появлялась. Возможно, она им просто померещилась, и они увидели то, что сами хотели. Правда, странно, что все трое увидели одно и то же…
С этого призрака, в принципе, и начался между ними многолетний метафизический спор, определивший их мировоззрение. Жаров считал, что призрак был. Пилипенко утверждал, что в гроте просто стояла какая-то реальная женщина, мало ли, кто и зачем ходит тут по ночам…
И вот, месяц назад, в редакции появилась Тамара Коршунова, экскурсовод с Поляны сказок, и принесла этот материал. Городская легенда была не только красиво изложена, но даже опиралась на факты.
В газете за 1905-й год говорилось о том, что ревнивый доктор зарезал в гроте свою молодую жену. Сообщались подробности: он использовал медицинский скальпель. Тело нашли не сразу, лишь через две недели. Женщина не была похоронена в течение девяти дней, вот почему, как предполагалось в статье, решенной в мистическом духе, и появился в Фарфоровом гроте призрак.
Но на этом история Фарфорового грота не заканчивалась, а напротив – только начиналась.
В тысяча девятьсот тридцать девятом году в гроте произошло убийство, точно при таких же обстоятельствах – муж зарезал скальпелем свою жену. Следующее преступление произошло в семьдесят третьем…
Пилипенко кончил читать и накрыл подшивку ладонью.
– Странные совпадения, – проговорил он. – Дело об убийстве семьдесят третьего года я запросил в Симферопольском архиве, а вот с тридцать девятым не ясно: довоенные материалы уничтожены при оккупации.
Жаров удивился:
– Ты запросил дело в архиве? Что ж, меня радует твой интерес к этой статье.
– Радует его, – пробурчал Пилипенко себе под нос. – Недолго тебе осталось радоваться. Ты мне скажи начистоту. Вот, ты печатаешь в своей газете такие вещи. А сам-то хоть чуть веришь во все это?
Вопрос был трудный, мировоззренческий. Начинать дискуссию с раздраженным неизвестно чем Пилипенкой Жарову не улыбалось и он коротко ответил:
– Нет, конечно.
– А что ж публикуешь такую дрянь?
– А ты посмотри, как называется рубрика.
Пилипенко заглянул в газету и прочитал вслух: