Легенда о цветке и клинке - стр. 8
Массивное здание возвышалось на склоне зелёной горы, обрамлённой густым, таинственным лесом. Его крыши были выполнены в стиле традиционного японского зодчества: изогнутые карнизы, черепица цвета ночного неба и резные деревянные детали, будто дышащие древней мудростью. И вместе с тем из окон струился мягкий свет – не электрический, а магический, – как дыхание живого существа, питаемого чарами.
– Вот он, – произнёс отец, выдохнув чуть тише обычного. – Колледж.
Юи невольно подалась вперёд, вглядываясь в приближающиеся ворота. В груди у неё всё сжалось от волнения. Это был порог новой жизни, и он выглядел одновременно вдохновляющее и устрашающе.
– Красиво… – прошептала она. – Совсем как на рисунках в старых свитках.
Отец кивнул, не сводя взгляда с дороги.
– Это место держится на магии сильнее, чем мы с тобой. Оно помнит времена, когда мир только начинал трещать по швам.
Над зданием мерцал магический купол, невидимый для обычного глаза, но ощутимо пульсирующий для тех, кто чувствует энергию. Его границы переливались золотистыми узорами, словно дыхание дракона, спрятанного среди облаков. При взгляде под особым углом можно было заметить, как свет играет на нём, формируя сложные кандзи, будто сама реальность писала заклинания.
Вокруг территории стояли каменные столбы, покрытые древними письменами. Каждый столб был украшен бумажными офуда – свежими, белыми, будто только что приклеенными. Они мягко колыхались на ветру, словно отвечая невидимому ритму мантр, звучащих в самой ткани этого места.
– Все эти талисманы… – прошептала Юи. – Кто их обновляет?
– Монахи и учителя, – ответил отец. – Каждое утро, до рассвета. Если хоть один талисман ослабнет – купол может дрогнуть. Поэтому здесь всё подчинено порядку. Поддержка и дисциплина – основа защиты.
Юи почувствовала лёгкий холодок по коже. Её внутренний голос говорил: «Ты здесь не просто ученица. Ты здесь как наследница силы, как надежда рода. Ты должна быть сильной».
Машина подъехала ко входу. За воротами стояли фигуры в строгих мантиях – наставники. Их лица были сосредоточены, а руки сжаты на длинных посохах, покрытых гравировками.
Отец выключил двигатель.
– Ну что… – произнёс он с тихой грустью. – Прибыли.
Он повернулся к дочери и посмотрел ей в глаза – впервые за долгое время не как солдат, а как отец. В его взгляде было всё: гордость, тревога, прощание.
Юи глубоко вздохнула, открыла дверь и вышла. Ветер тронул её волосы, лепестки сакуры закружились вокруг. Она стояла перед миром, который звал её вперёд. И она была готова.
Машина медленно подкатила к воротам колледжа, колёса зашуршали по гравию. Перед массивными воротами, украшенными древними кандзи и обвешанными охранными офуда, стоял смотритель. Старик с осанкой воина и лицом мудреца. Его длинная белая борода аккуратно расчёсанная, а тёмные глаза – пронизывающе внимательные. Он держал в руке посох, украшенный резьбой, и, казалось, чувствовал энергетику каждого, кто приближался к порогу колледжа.
Юи нервно сглотнула. Сердце застучало сильнее.
– Это он? – прошептала она отцу. – Настоящий страж ворот?
– Да, – кивнул отец. – Не вздумай с ним шутить. Он видит насквозь.
Старик подошёл ближе, не спеша, с достоинством. Его взгляд скользнул по машине, затем остановился на Юи. В его глазах промелькнул огонёк – не злобы, а скорее любопытства. Как будто он видел не только девушку, но её предназначение, кровь, память рода.