Ледяной демон - стр. 23
– Синий – для Моря.
Ренн указала на измазанный в крови камень:
– Красный для огня.
Потом показала на сосульку, и они с Дарком хором сказали:
– Белый для снега.
Ходец обнажил в улыбке черные беззубые десны.
– Камни не могут быть простыми. Никак не могут. Обычный кремень, обычный сланец, обычный кварц… Все не то. Надо найти самый синий из синих, самый красный из красных и самый прозрачный из прозрачных…
Дарк посмотрел на старика:
– И когда мы их найдем, что нам делать?
– Бросить клич? – с сомнением в голосе спросила Ренн.
Ходец уставился на нее, и она увидела в его глазах проблески разума, как будто агат на дне пруда.
– Древний обряд. Никто его не помнит, только Ходец.
Голос старика стал низким и глубоким, в точности как у колдуна племени Выдр, которым он когда-то был.
– Четыре стрелы, чтобы вернуть Первое Дерево. Мост света между луной и звездами… Голос из Тех Времен станет Песней Настоящего. Если самые яркие души Леса смогут направить стрелы в цель, они вернут Первое Дерево, и мир спасется.
Ходец наклонился, отхаркался и поскреб скрюченными пальцами голову.
– Ты сказал, четыре стрелы, – уточнила Ренн.
Ходец, никто и глазом моргнуть не успел, выхватил у Торака зеленый янтарь.
– Верни! – закричал Торак.
– Спокойно! – приказал ему Фин-Кединн.
– Зеленый – для Леса, он даст жизнь охотникам и добыче, – без выражения продолжил старик, посмотрел на янтарь, скривился и подбросил его Тораку. – Тот самый цвет, но не тот камень. Камень должен быть сердцевиной, это важнее всего. Иначе обряд не поможет.
– Что еще за сердцевина? – сморщив лоб, спросила Ренн.
– Никогда о такой не слышал! – сорвавшись на крик, ответил Дарк.
– Белый, как мел, парень такой глупый? – прорычал Ходец так громко, что Камешек от страха метнулся обратно в пещеру. – Сердцевина – это зелень, зеленей которой нет! Они найдут ее в самой глубине Глубокого Леса!
– И где же это? – зло спросила Ренн.
В глазах старика снова вспыхнула искра разума.
– Некоторые места в Лесу можно найти, только заблудившись.
Ренн всплеснула руками:
– Опять загадки! А самые яркие души в Лесу.
– Он про священную рощу, – дрогнувшим голосом сказал Торак.
Все повернулись к нему, а Ходец кивнул.
– Ты откуда знаешь? – спокойно спросил Фин-Кединн.
– Чувствую вот здесь. – Торак приложил ладонь к подвздошью. – Боль. Что-то тянет меня туда, как будто крюком.
– Я не понимаю, – сказал Дарк. – Это…
– Священная роща, – попыталась объяснить Ренн. – Много дней пути в Глубокий Лес. Торак там родился. – Она повернулась к Ходцу. – Представим, что мы нашли эту самую сердцевину и сделали четыре стрелы, но ты не рассказал, как провести обряд.
– Ой-ой, ты не рассказал, – передразнил Ренн Ходец писклявым, как у маленькой девочки, голосом.
Старик собрался уходить, но Фин-Кединн схватил его за руку:
– Помоги нам! Старина, ты ведь когда-то был колдуном…
– Был, да весь вышел! – прорычал Ходец и вывернулся от Фин-Кединна. – Белый, как мел, парень знает о камнях. Девчонка из племени Ворона умеет стрелять из лука. Вот пусть они все и сделают!
Старик повернулся, чтобы уйти в темные пещеры, но в последний миг развернулся и, прижав Ренн к стене, прошипел на ухо:
– Приглядывай за парнем, что говорит с волками. В его душу закралась темнота, черная сеть… Он подбирался слишком близко к деревьям, теперь ему так просто не уйти…