Ледяное сердце - стр. 27
Ну что тут сказать? Да ничего тут не надо говорить. Главное, сдержать желание захихикать или закатить глаза.
И ведь на самом деле ни за что не поймёшь, серьёзно он всё это выдавал, или прикалывался, или нарочно провоцировал собеседника. Или в его случае одно другому не мешало?
Действительно эгоистично и самовлюблённо, но с такими тонко выверенными интонациями, что не возмущало и не раздражало, но на эмоции всё равно разводило, не позволяло остаться равнодушной. Особенно, когда следом прозвучало очень даже заботливое:
— А себе чего не взяла? — Пожарский кивнул на контейнеры с едой. — Хочешь, поделюсь? Или брезгуешь столовским?
— Не брезгую, — возразила Света. — Но не надо. Я уже дома позавтракала.
— А-а, — понимающе протянул Александр, но тут же предложил: — Тогда кофе себе налей или чай. Терпеть не могу, когда я ем, а кто-то просто так сидит. — И не дав Свете возможности сказать, что она не сидит и садиться с ним за стол вообще-то не собирается, деловито распорядился: — Давай наливай и рассказывай. Что там у меня сегодня?
Точно. Света же и явилась сюда не для того, чтобы организовать завтрак.
Она сходила в прихожую, взяла рабочий телефон и ежедневник, потом, вернувшись, действительно сделала себе кофе, устроилась за столом, открыла в блокноте нужную страницу.
— Через полтора часа примерка у Рената Камаева. Потом последний прогон в Орлове, — прочитала и задумалась, на всякий случай переиначила с вопросительными интонациями: — Или у Орлова?
— В «Орлове», — подтвердил Александр, пояснил: — Ресторан «Граф Орлов». Ты разве не знаешь? — Охотно подкинул подробностей: — Там какая-то премия-междусобойчик будет. Артисты, дизайнеры. А я типа соведущего. На топового денег надо много, а тут — эконом-вариант. И в тему, и подешевле. И посмотреть приятно.
Света едва заметно улыбнулась. Она вроде как уже и ожидала, что очередной монолог чем-то именно таким и закончится, но не удержалась, спросила:
— А они не боятся?
— Чего?
Отступать уже не имело смысла.
— Что вы ляпнете что-нибудь не то. Нарочно.
Пожарский вскинулся, выставил вверх вилку, даже не произнёс, а провозгласил:
— Ну во-первых, в работе я очень ответственный и дисциплинированный. Во-вторых, немного хайпа никакому мероприятию не помешает. Ну и в-третьих, — он сделал паузу, недовольно поморщился, — чего ещё за «вы»? — Вывел категорично и твёрдо: — Только «ты» и только «Алик». Поняла? — Уставился пристально: — Порепетируем или так запомнишь? Светлана Антоновна.
— Меня тоже не надо по отчеству, — заметила Света, но Александр хмыкнул, помотал головой.
— А я и не собираюсь. Это я так, Светик, прикалываюсь, — пояснил, ехидно улыбаясь. — Какая же ты непонятливая.
Какой же он… болтливый. Не человек, а электрическая кофемолка.
Неужели он вообще никогда не затыкался? Высказывал вслух всё, что только в голову взбрело?
«Алик», — проговорила Света про себя.
Ему подходило. Но, видимо, действительно надо привыкать. Подобная форма не очень-то вязалась с деловым общением. Слишком по-домашнему, слишком по-приятельски. Хотя он и вёл себя так, словно они родственники или знакомые хороших знакомых.
— Но, если чего пока не знаешь, — доверительно продолжил Пожарский, — ты не стесняйся, у меня спрашивай. Я расскажу. Я очень душевный и понимающий. Золото просто, а не человек, — заключил важно и тут же рассудительно добавил: — Но, мне кажется, это сразу заметно. — Он отломил кусочек от последнего сырника, обмакнул в варенье и неожиданно предложил: — Попробуй. Вкусно.