Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции - стр. 8

Источниками данного исследования прежде всего являются делопроизводственные и судебно-следственные документы, имеющиеся в Российском государственном архиве Военно-морского флота и Архиве Управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Чрезвычайно важным источником являются воспоминания. Среди них можно выделить очень точные в деталях мемуары старшего лейтенанта царского флота и советского контр-адмирала Владимира Александровича Белли (1887–1981)[54]. Он был непосредственным подчиненным А. М. Щастного по штабу флота в 1917–1918 гг., хотя и не входил в «кружок Ренгартена-Черкасского».

Сохранились воспоминания лейтенанта «старого» флота и инженер-капитана 1 ранга советского ВМФ Андрея Павловича Белоброва (1894–1981), написанные уже в 70-е гг.[55], когда у него за плечами были длительная служба в советском ВМФ, а также награждение двумя орденами Красного Знамени и орденом Отечественной войны 1-й степени. Несмотря на это, воспоминания носят выраженный антисоветский характер и явный отпечаток записей по горячим следам, сохранившимся с 1917–1918 гг. Вот несколько характерных цитат: «День Октябрьской революции… прошел у нас совершенно обычно… Никаких перемен у нас не произошло… Арест Временного правительства и переход государственной власти в руки большевиков большого впечатления на команды не произвели… Никакого подъема не произошло в настроении команд»[56]. «Существовал в это время какой-то Центробалт… Деятельность этого комитета до нас не доходила. Кто состоял в этом комитете и кто их выбирал туда, мы на [миноносце] “Гайдамаке” не знали и также не знали, что они там делают… Они писали протоколы, но постановления их до кораблей не доходили… Команды кораблей… политикой особенно не интересовались… Те, кто переживал события, ринулись в отпуск, чтобы участвовать в дележе земли»[57]. «Все и вся было попрано, чтобы во что бы то ни стало удержаться у власти, потому что секрет счастья человечества был известен одному Ленину. Он сам был в этом убежден. Однако я лично в этом не совсем уверен»[58]. «18 января 1919 г. все театры были закрыты на 2 дня в знак траура по Карлу Либкнехту и Розе Люксембург, которые были накануне убиты в Германии. Поразительное нахальство по отношению к русским, для которых их деятельность никакого значения не имела!»[59]Эти воспоминания ценны тем, что ярко отражают представления офицеров флота того времени.

Старший лейтенант дореволюционного флота и известный специалист в области морской артиллерии в советское время Георгий Николаевич Четверухин (1887–1942)[60] также лично знал А. М. Щастного и зафиксировал в своих записках важные разговоры с сослуживцами о событиях 1918 г.

Чрезвычайно ценную информацию несут дневник влиятельного офицера штаба Балтийского флота капитана 1 ранга Ивана Ивановича Ренгартена (1883–1920), а также переписка контр-адмиралов Александра Владимировича Развозова (1879–1920), князя Михаила Борисовича Черкасского (1882–1919) и Георгия (Юрия) Карловича Старка (1878–1950).

Важным и сравнительно мало используемым историческим источником о событиях 1918 г. являются газеты. В мае-июне в Советской России еще выходили газеты широкого политического спектра. Официальным органом ВЦИК были «Известия», официальными газетами РКП(б) являлись «Правда» и «Петроградская правда». Взгляды меньшевиков, «советской оппозиции», представляла «Новая жизнь», в которой впервые были опубликованы «Несвоевременные мысли» ее главного редактора М. Горького. Название газеты «Анархия» говорило само за себя. Продолжали выходить откровенно антисоветские газеты. Интересы торгово-промышленных кругов выражала «Заря России» (до весны 1918 г. – «Утро России»), орган Партии прогрессистов, издававшаяся Павлом Павловичем Рябушинским (1871–1924). К октябристам была близка петроградская газета «Вечернее слово». В частности, заметка об убийстве Моисея Марковича Володарского (1891–1918) называлась «Демагог»