Размер шрифта
-
+
Ледоход - стр. 17
Рычал: «Заткни ее сначала».
А голова моя обрита.
А мое тело в синяках.
А оно желтое, как страх,
И лишь рубашкою прикрыто.
А там все голое… А там…
Ох, не гляди… Оно живое…
А то я, как они… завою…
И вою – всю себя отдам…
Рычанье… лепет… рокот…
…Клекот
Всех птиц – над голой головой.
Ропот. Гогот. Хохот. Вой.
И с тряпкой – санитаркин топот:
– Ежели воет – значит, живой.
«Трубы завода войной гудят…»
Трубы завода войной гудят.
Лиловой сваркой два глаза глядят.
…Я работал на заводе много лет.
Оттого я такой скелет!
Масла нету – забастовка тут как тут.
Наши себя в обиду не дадут.
Дождь. На улице грязь. Под станками грязь.
Ишь, какой толстый – нами выращенный князь!
Ишь, какой жирный – нами выращенный царь…
А ну, вали от станка,
а ну, отсюда жарь.
Поглядеть захотелось
на раба своего?!
А рабы сами справляют твое, твое торжество!
А мы сами тебе рукоплещем!
Да ты сам – из нас!..
Ты ж за соседним станком горбился…
Вот тебе и раз!..
Ну, выпялился,
ну, вырядился, царь!..
Давай, отсюда вали…
Ох… О-ох… Чем это вы мне…
так больно…
руку прожгли…
«Парня, качаясь, девка слушала…»
Парня, качаясь, девка слушала.
Затрясясь, в подушку себя обрушила.
…Маленькая, ты не плачь.
Глажу тебя по щеке.
Я не врач. Я не палач.
Конец ознакомительного фрагмента.
Страница 17
Продолжить чтение