Ледник Плакальщиц - стр. 27

Аленка идет с нами. Мне порой кажется, что она того гляди заговорит, у нее вопросов еще больше, чем у меня.

По пути Янош спрашивает:

– Как тебе наша дыра? Я здесь уже несколько недель или месяцев. Городишко дрянь, смотреть не на что. Нашел пару магазинов с паршивыми сигаретами, а остальное —сплошные общинники. Крестьяне, —он уточняет так, будто я жила в дикой тундре, причем исключительно в обществе оленей. Я фыркаю.

– Я знаю, кто такие общинники. Между прочим, они соль земли.

– Ага, горькая. Слабительная.

Янош хмыкает и прячет сигарету за ухо. У меня горят щеки.

– Так нельзя…

– Слушай, я знаю, что тебя держали в интернате. Забудь. Все позади. Это, – он обводит рукой коридоры, стрелки, двери цвета жженого сахара. – Территория Сферы Науки. Нам позволяют немного больше, если ты понимаешь, о чем я. Даже Великий Вождь и Сфера Управления понимает, что без нас никуда. Ты же слушала Кан Зихао? Лектора?

Я киваю.

– Ну так вот. Сила Народной Республики Индар – в науке, в знании. Ученый не может ничего принимать на веру. Эксперименты, доказательства, исследования. Хочешь я тебе тут все покажу?

Янош в очередной раз ну очень широко улыбается. Я даже чуть отодвигаюсь. Чего это он такой милый?

«Мои родители», – едва не говорю я. – «Исследовали слезы Инд. А на них написали донос. Их казнили, вот, что с ними сделали. Их убили. Сфера Управления отправила силовиков. Что ты на это скажешь, мальчик из столицы, Янош Тан?»

Аленка чуть убегает вперед. Я смотрю под ноги, вижу ее черные туфли. Нам выдали новые туфли. Вместе со всей остальной одеждой.

Удобные. Нигде не жмут, не натирают. Впору.

Я молчу про донос, потому что призрак «Солнышка» встает мрачной серой тенью, от которой кричишь: пожалуйста, только не это. Я согласна на любые условия. Только не туда. Не обратно.

– Женское общежитие, – читаю указатель, когда мы поднимаемся по довольно пологой лестнице. Вчера тоже шли похожим путем, но я запуталась. Это здание не больше интерната, вроде так мне показалось, но всяких комнат, лестниц, коридоров много. Спасибо указателям и лестницам.

– В комнату не заходи.

Аленка встает в дверях. Янош покорно дожидается снаружи. На сей раз я спрятала фигурку в шкафу: нашла доску, которая держится не очень плотно, и засунула туда. Приходится залезть целиком, чтобы найти выступ. Костяная статуэтка падает мне в ладонь.

– Вот, – потом я протягиваю ее Яношу.

Мне не очень хочется отдавать Плакальщицу. Пускай никакой это не подарок матери, а всего лишь Эллы, которую я не очень-то любила – и она меня тоже, пускай напоминает скорее об интернате, сделана из кости оленя – бедный Первоцвет, все равно. Не стоило сюда приводить Яноша. Плохая идея. А хотя, отдам —и забуду об этой штуке. Люси уже ее видела, ну так будет безопаснее, если она окажется у другого. Тогда, еслидаже на меня напишут донос, то ничего не найдут.

«Откуда вообще такая мысль?»

Я передергиваю плечами. Янош рассматривает фигурку сначала на своей большой длиннопалой ладони, потом подходит к очередному коридорному окну, чтобы оценить костяное изделие на просвет. Он присвистывает.

– Потрясающая работа. Этой штуке больше двухсот лет, ты знаешь?

– Да, – киваю я.

– Геноцид жриц Инд случился… сто шестьдесят девять лет назад, но подобные амулеты делали еще раньше.