Леди обижать не рекомендуется - стр. 20

— Доброй ночи, Кейтлин.
— Доброй, — кивнула ведьма. — Гасите фонарь и следуйте за мной. Здесь недалеко.

Кейтлин привела меня на небольшую поляну, где темнели пять сложенных для костра куч хвороста, и указала на место в центре этого пятиугольника:
— Встаньте здесь.
Я машинально шагнула вперёд, однако остановилась, когда Кэвин напомнил: «Плата».
— Погоди. — Я смотрела ведьме прямо в лицо, но из-за слабого лунного света — или ещё по какой-то причине — с трудом различала её черты. — Прежде назови свою цену.
Кейтлин раздражённо взмахнула рукой:
— Позже. До полуночи совсем немного.
Теперь и мне передались Кэвиновы предчувствия.
— Сейчас, — жёстко возразила я. — А чтобы не тратить время, ответь сразу по существу.
Ведьма выдержала короткую паузу и сказала:
— Хорошо. Вы на год возьмёте меня в камеристки, чтобы во всех поездках и переездах я была рядом с вами.
Странное пожелание. Какая ей выгода неотлучно находиться при мне?
«Я бы предпочёл, чтобы она потребовала деньги, — заметил Кэвин. — Или ещё что-нибудь материальное. Опасно держать при себе ведьму — мало ли что за год может случиться? Инквизиция ведь тоже не зря золото от Короны получает».
Я прикусила губу: в его словах, несомненно, был резон.
— Может, возьмёшь плату деньгами? Я попрошу отца назначить тебе пожизненную пенсию.
— Леди Ариадна, — в голосе Кейтлин звякнул металл, — я назвала цену. Если она вас не устраивает — уходите. Если устраивает, делайте, что я вам сказала. Полночь близко.
Цена меня не устраивала, но, к несчастью, я была не в том положении, чтобы артачиться. Поэтому без дальнейших споров встала на место, указанное ведьмой.
«Зря, — мрачно прокомментировал Кэвин. — Вот чем хочешь поклянусь: зря».
— Замолчите, — пробормотала я. Меня саму терзали сомнения, однако «лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть», как любил говорить отец.
— Болтает? — осведомилась Кейтлин, из невесть откуда взявшегося кувшина проливая от кучи к куче дорожки тёмной, маслянистой жидкости. — Ничего, скоро вы от него избавитесь.
Тут меня посетил довольно нелепый вопрос, который я всё-таки задала — надо же было как-то отвлечься.
— А что с ним тогда будет?
Занятая делом ведьма равнодушно пожала плечами.
— Если его тело мертво, отправится искать себе нового носителя. Если живо — вернётся в него. А теперь, — она вылила остатки жидкости на последнюю кучу и, отставив кувшин в сторону, остро посмотрела на меня, — молчите и не сходите с места, что бы ни случилось.
Сердце бухнуло у меня в груди, каждая жилка напряглась. Что-то сейчас будет? А ведьма, стоя у одной из куч хвороста, бросила задумчивый взгляд на небо и звонко хлопнула в ладоши. По поляне пронёсся горячий порыв ветра, и пять костров вспыхнули одновременно. Рыжее пламя побежало по пролитым дорожкам, и вот я уже стояла в центре огненной пятилучевой звезды.
— Exsurgat Deus et dissipentur inimiciejus, — голос Кейтлин сделался звучным и жутковато низким, — et fugiant qui oderunt eum a facie ejus...
Пламя костров пугающе взметнулось вверх — и внезапно погасло, словно залитое водой. А между деревьев цепью замелькали яркие огни фонарей, и кто-то громогласно приказал:
— Именем Всеблагого, никому не двигаться! Святая инквизиция!

13. Глава 13

Весело посвистывали птицы, тёплый ветерок шуршал в кронах вековых дубов, и на нешироком лесном тракте резвились солнечные зайчики. Копыта неспешно рысивших лошадей глухо постукивали по сухой земле, но всю прелесть этого летнего дня напрочь перечёркивало одно обстоятельство. Тонкая цепочка антимагических наручников, сковывавших мои запястья.