Леди GUN - стр. 36

У каждого из этих юношей, выхоленных и зализанных гелем, здесь были свои интересы. В покои Матушки они попадали по-разному. Родионова занималась с ними любовью как бы между делом, но нельзя сказать, что она сквозь пальцы смотрела на эти связи. В таких случаях говорят: решила оторваться на старости лет, наверстать упущенное.

Она сделала себе поблажку и почти не осуждала себя за этот грех, почти… Ей не нравились секс-машины с недельной щетиной, большие и волосатые. Организм требовал нежных, ласковых мальчиков с правильными чертами лица, умными глазами, гладко выбритых, с красивой фигурой и ровными плечами. Такие мальчики тянулись к ней – еще бы, ведь Матушка считалась в городе чуть ли не самой крутой. Это было главной наживкой для любопытных юношей, готовых трахнуть даже трехсотлетнюю черепаху Тортилу ради сомнительной возможности одним махом сменить дно на седьмое небо.

Вряд ли жизнь этих симпатичных мальчиков до знакомства с влиятельной леди можно было считать дном, но в силу сопоставления с роскошью и расточительством Матушки и ее бесшабашного окружения, вследствие юношеского максимализма среднего не было дано. То было дно, а это – круто. Точно так же вряд ли уместным было сравнение блистательной Родионовой с Тортилой. Вербовщики, попросту сутенеры, эдакие держатели своеобразного гарема, особо не утруждали себя, оказывая ей услуги. «Мадам» была супер.

Кое-кому из жиголо дозволялось присутствовать в свите Родионовой на приеме в новом доме мод, на вечернем рауте в каком-нибудь загородном особняке или откушать яств со шведского стола на закрытой премьере в национальной опере имени Шевченко. Они тщательно пережевывали деликатесы на расстоянии вытянутой руки от спикера парламента, а иногда удавалось перекинуться словцом с Виталием Кличко или поболтать ни о чем с Софией Ротару. Если случалось такое, то в упрямые головы этих эгоистов клином всаживалась тревога о том, как бы удержаться, не сглупить.

Молодость! Как она безрассудна, не всегда бескорыстна, но всегда быстротечна…

Самым ненавистным из всех любовников Родионовой для Бориса был один высоченный брюнет по имени Юра, со смуглой гладкой кожей, чуть раскосыми глазами и прямым носом. Борис считал его самым хитрым и потому готов был убить его первым… Хитрость и коварство этого юноши, по мнению Бориса, заключались вот в чем. Он отказывался принимать от Родионовой деньги, проникновенно говоря ей о том, что с любимой женщины ни денег, ни подарков брать не будет, что для него высшее наслаждение быть рядом с его обожаемой королевой, что большего не надо. Словом, лепил из себя любовника-мученика, всем сердцем любящего и рассчитывающего на взаимность, не забывая при случае пустить слезу. И так искусно вошел в роль, что заставил поверить многих. Что касается Родионовой, то ей по крайней мере была интересна эта игра. Юноша врал очень технично.

Борису это действо было отвратительно. Ну а парню все это не мешало получать от своей королевы денег и подарков больше всех. Единственное, чего не учел юноша, так это того, что у его королевы при таком богатстве выбора альтернатива таки была. Плюс жажда новизны, ведь ничто не вечно под луной… Мальчишка стал ей надоедать. Сегодня Родионова решила устроить с ним прощальный вечер и одарить его последним презентом на память. В очередные же фавориты попал легкомысленный жиголо, выполняющий свои постельные обязанности холодно, без лишних вздохов. Новый мальчик довольно сносно имитировал независимый нрав и более или менее ровно строил из себя Бельмондо, который нарасхват. Подобная самоуверенность, почти правдоподобная, не сходящая с лица маска безразличия, плавно переходящая в кислую мину, – это была новая постановка взаимоотношений со своей благодетельницей. Это было новое веяние, новая волна, именно то, чего требовал текущий момент.