Леди - дракон - стр. 27
Фрин говорил о скорой войне. Вероятно, поэтому всякий сброд стягивался в столицу. Пополнить войско, обчистить карманы вояк, получивших жалование.
Я на фоне многих выглядела максимально миролюбиво и беззащитно. Возможно это и сыграло против меня.
Расспросив еще на подъезде о размерах пошлины, я приготовила серебряные монеты. Поэтому, когда поравнялась со стражей, с готовностью протянула ладонь. Раскрыла ее, показала монеты. Стражник загоготал в голос, увидев пошлину. Это был рыхлый детина, с брюшком, но широкоплечий. Поэтому выглядел крупным, хотя в битве наверняка не сумел бы и пары ударов нанести.
– Что там? – сипло спросил его напарник. Он как раз выпустил парочку девиц из города и теперь подошел к нам. Выглядел он не лучше Рыхлого. Сизый кончик носа, выдавал в нем любителя вечерком заглянуть в трактир. Темные круги под глазами говорили о вечном недосыпе, а серый оттенок кожи – о букете заболеваний.
– Вот пошлина за проезд, – спокойно сказала я. – В телеге шкуры. Выделанные и полностью подготовленные для пошива. Больше ничего. Готовых товаров тоже нет.
Сизый Нос заглянул в мою ладонь и уже собирался сгрести монеты.
– Постой, – остановил его Рыхлый. – Здесь мало.
– Как мало? В самый раз, вроде, – округлил глаза Сизый Нос.
– А ты приглядись получше. Мало ведь.
Рыхлый выставил вперед пузо, словно препятствие для моего проезда в город, и лениво почесал небритый подбородок.
– А-а-а-а… – протянул Сизый Нос. – Действительно.
– Сколько? – просила я. Шкуры у меня хорошие, поторгуюсь, продам подороже, отобью пошлину.
– Двадцать пять, – нараспев протянул Рыхлый.
– Э-мне-е-е, – Сизый Нос едва не задохнулся от такой его наглости.
– Вы что-то путаете, – сказала я и почувствовала, что где-то в глубине груди зарождалась злость. Она была еще глубоко, но не стоило давать ей поводов вырваться наружу. Раскидать бродяг на лесном тракте – это одно. А ввязываться в драку с городской стражей – это уже преступление.
– Золотом, – равнодушно добавил Рыхлый.
Сизый Нос захлопнул открытый рот и даже не пытался теперь что-то сказать.
Народ в очереди с любопытством поглядывал на нас. Кто-то с интересом, иные – с жалостью. Но за меня точно никто бы не вступился. Мои проблемы – только лишь мои собственные. Ну еще моей злости в груди.
– Вся моя телега, вместе со шкурами и мулом не стоит этих денег, – прошипела я. Казалось если начну говорить громче, то сорвусь на грубость. Злость в груди превращалась в ярость. Пульсировала, жгла, веселилась.
– Нет? – удивленно вскинул брови Рыхлый. Окинул взглядом мула, перекосившееся колесо, потемневшие доски бортов. Затем его внимание переместилось на меня. Я пряталась от ветра в бесформенный плащ, но лицо-то и руки снаружи. А по ним легко опознать молодую девушку. – Но кое-что у тебя вполне может пойти за такую цену.
Конечно я поняла, на что намекал Рыхлый.
В первый момент холодок пробежал у меня по спине. Неприятностей не хотелось. Хотелось спокойно зайти в город, распродать шкуры и вернуться домой. Скоро сухая погода закончится, пойдут дожди. А в это время ночевать без крыши над головой не хотелось. Нужно ыбло чинить хижину.
Но тут на лице Рыхлого расплылась улыбка. Самодовольная, наглая. Мои чувства тут же переместились на второй план. Я тоже улыбнулась. Весело, многообещающе. Вот только то была вовсе не моя улыбка. То был зверь, хищник, что сидел внутри. И он почуял развлечение, добычу.